— Точно думаешь, что настолько умна? — Хейли делает глоток и, не глядя на Кёртиса, улыбается:
— Вполне. Уж не думаете ли, что я совсем инфантильная?
— Нет, что ты, — они не смотрят друг на друга. — Но Щ.И.Т. ни разу в жизни не смог бы нанять такого ребёнка для такой «серьёзной» операции, учитывая мою значимость, — она, усмехнувшись, закатывает глаза. Хейли поворачивает лицо к мужчине, подперев подбородок ладонью. — Или они теперь детей в возрасте шести-семи лет вербуют? — его шутка не находит отклика. Рори за её спиной уже разговаривает в метре от них с одной из местных девушек по вызову. Они на секунду пересекаются взглядами, но Хейли тут же мягко одёргивает себя. В ухе звучит тихий вкрадчивый голос Лолы: «Сейчас».
— Чуть промахнулись, но так ваши догадки верны, — она делает ещё один глоток и замечает, как мужчина, на секунду замерев глазами на её глубоком вырезе декольте, резко отвечает:
— Разговор окончен, — он толкает от себя стакан.
— Поймите, мистер Кёртис, вам стоило бы остаться здесь, — Хейли внезапно для себя аккуратно сжимает его плече. Он щурит глаза:
— Не тебе это говорить, детка, — скинув её руку, он собирается встать, но замирает, слыша незамедлительный ответ:
— И не вам, мистер Кёртис, — Хейли берёт в руки свой клатч и встаёт на ноги. — Я бы не советовала сейчас двигаться, так как наши общие друзья из Щ.И.Т.а уже успешно успели окружить вас, пока вы были заняты разговором со мной, — Рори оказывается за спиной Кёртиса, который понимает, что она просто тянула время. — Приятного вечера, мистер Кёртис. Наш разговор окончен.
Она уходит, потому что следующее — дело Рори и Брюса. Кёртис не сопротивляется — нет смысла этого делать. Таков результат: он попался, так как был неосторожен. И из него они выпытают информацию насчёт Исхода.
Её работа с тем с каждым днём становилась всё напряженнее. Щ.И.Т. занимался другими делами, и это было естественно. Всё их общение со Скай, точнее, Дрожью, сводилось к коротким перепискам и случайным разговорам по телефону.
Момент со взрывом на базе. Вы же помните его, да?
Это было нападение. Пуля, попавшая в ногу. С тех пор она похрамывала. А Патрик сказал, что придёт за ней.
— Я отсылаю тебя, Хейли.
Слова Коулсона эхом проносятся в голове, и вот он, результат: Хейли оказывается в Атланте, вновь вверенная сама себе. Щ.И.Т. почти что обрывает все связи с ней, а Дейзи удивляется: как это после нападения на базу самого Исхода Коулсон послал её якобы скрываться? Её повреждённая нога только делает всё сложнее, поэтому единственное, что остаётся делать — разрабатывать свой проект ещё больше при отсутствии как и лаборатории, так и поддержки от кого-либо.
Фитц и Джемма изредка выходят на видеосвязь. Мэй порой звонит, а Коулсон… Только и шлёт короткие сообщения.
К чему это ведёт?
Вы помните момент прыжка из окна?
Мы вернёмся немножко назад.
Патрик вновь встретился ей. В мирной обстановке.
— Что тебе нужно?
— Ничего.
Она поджала губы и подняла глаза на парня. Он улыбнулся:
— Хочу угостить тебя.
Почему она приняла это?
Её достала однотипность дней.
Черт, какая же ошибка.
Она бежит по бесконечному коридору отеля, а где-то позади кричит Патрик. Он смеётся заливисто, да так, что Хейли совсем теряется во всепоглощающем страхе.
Он не поймал её в тот день, но отдал приказ сделать эту Исходу в следующий. Когда…
Всё обрывается. Как она ни пытается продолжить цепочку событий, ничего не выходит, а мысли не останавливаются ни на секунду: она же только почти что приблизилась к разгадке, к тому, как это произошло, когда…
— Черт! — вскрикивает, резко кинув что-то, попавшееся под руку, в стену.
Да, мы вернулись в настоящее.
В голове всплывает вчерашний разговор с Питером и Старком, который сказал ей, что на ближайшее время максимум её путешествия — в бассейн на другом конце базы.
Это выбило её из колеи. В голове сплошная каша: она раз разом складывает цепочку событий воедино и, узнавая что-то новое, вынуждена это действие повторять, потому что всё сбивается. Вчерашние видения, да и сны тоже — это заставляет плавно сходить с ума, чувствуя, как мозг наполняется её прошлой жизнью, переживаниями, знакомствами, обычными мыслями. Слишком больно, словно голова раскалывается от количества вновь увиденного, вновь пережитого. Она раз за разом смотрит в глаза тем, кому смотрела в глаза когда-то и не может отвести глаз, потому что на самом деле этого не происходит.
Хейли не может остановить свои мысли. Всё крутится в голове, и она точно не сможет понять что-либо сейчас. Хейли понимает: база и люди только тормозят всё её понимание вещей, и поэтому ничего не выходит. Она должна…
Решение приходит внезапно: Хейли поднимается на ноги и меняет футболку, а заодно выкидывает все вещи из своего школьного рюкзака, который стоял у кровати. Словно в трансе она собирает самое необходимое и на секунду взгляд замирает на окне, за которым колышутся деревья на краю леса.
Сейчас?
Она слышит раскаты грома.
Сейчас.
Хейли в последний момент оглядывает комнату и чувствует сожаление, но в то же время мозг сам её подгоняет: нужно идти, пока все заняты. Тихо пробираясь через коридоры базы, девушка выходит почти что через главный ход и осматривается вокруг. Мешкает всего секунду.
Она срывается с места и бежит от себя самой. Вот она, истина: ты не боишься зла, ты боишься самого себя, собственного врага, обычное отражение в зеркале, что видишь каждодневно и даже не задумываешься насчёт того, что оно скрывает.
Начинается дождь, который только усиливается с каждым её шагом.
В голове грохочет одно и тоже: сколько вранья. И так жжёт в лёгких, так яростно сжимаются в ладони, потому что сам себя обнаружил. Хейли ненавидит сама себя, и это одновременно и нормально, и ужасно. Она не знает, что стоило бы сделать.
Стена воды, что падает на голову и выбивает дух из тела. Бесконечные сиплые вдохи. Ноги, что бегут, бегут, бегут, не зная даже, куда.
Бежать от себя самой и понимать, что никогда не сможешь этого сделать — вот оно, самое страшное в этот момент. Сердце стучит в ушах, паника бумерангом раз за разом прилетает обратно.
Почему она совершает такой необдуманный поступок?
Так всегда. Почему нет?
Ей же в конце-концов шестнадцать лет, или семнадцать, или восемнадцать, и плевать на это всё. Она должна быть импульсивной, нестабильной, резкой. Она должна думать о том, какую футболку надеть в школу, как понравится мальчику и куда пойти после школы.
Но вместо этого в голове Хейли бардак. Каждый день её голова взрывается раз за разом от пласта информации, который прошибает всё её тело, словно ток, и заставляет себя подскакивать на месте, чувствуя, что вот он — край, когда ты переходишь черту.
У Хейли нет путей отступления — дорога ведёт исключительно вперёд, но непонятно, куда она ведёт. Её прошлое заставляет каждый раз терпеть ком в горле и отголоски пережитой боли, её настоящее не даёт никаких будущих гарантий, одни лишь сомнения.
Она бежит от себя самой, от своей жизни, от всего, что её окружает. И пусть это неразумно, Хейли осознаёт это в полной мере и понимает, что совсем не справляется.
Капли бесконечно падают на голову, на шею, на футболку и на спортивные штаны, кроссовки хлюпают по грязи, но она не останавливается. Перед глазами ей мерещатся воспоминания.
Уорд стреляет ей в спину, а она валится на пол, крича его перестать.
Патрик грубо хватает её за волосы и улыбается, в голове раз за разом прокатывается «ты в ловушке».
Хейли спотыкается и падает в грязь, а с губ срывается всхлип.
— Пожалуйста…