Я помог Томасу осторожно вылезти из машины, перекинув его руку через своё плечо. Брюнет пытался успокоить меня, заставить поверить в то, что всё хорошо, но я упорно качал головой и только сильнее прижимал его к себе. Мои зубы плотно сжались, когда с другой стороны подошёл Минхо, и перекинул через своё плечо вторую руку юноши. Никогда бы не подумал, что буду ревновать лучшего друга к парню, которого знаю около двух недель. Мне всё казалось не так: азиат как-то слишком близко прижимал Эдисона к себе, слишком мягко его рука лежала на бедре Томаса, и слишком взволнованным был его взгляд. Я продолжал хранить молчание, стиснув зубы. Вскоре я заметил Терезу, бегущую нам навстречу. Девушка выглядела очень растеряно и напугано. На секунду в моей голове проскочила мысль о том, что её можно попробовать свести с Минхо, чтобы он переключил всё внимание на неё. Заметив, что Тереза собралась нам помогать, Томас резко дёрнул руками, заставив нас разойтись в стороны.
— Я в порядке, — раздражённо сказал он, начиная самостоятельно подниматься по лестнице. – Тер, размести нашего гостя в свободной комнате.
Дождавшись кивка, Эдисон продолжил подниматься. Я уверенно шёл за ним, стараясь не отставать ни на шаг. У меня были сомнения по поводу того, что я успею поймать парня, если он решит навернуться, но просто хотелось быть рядом. Когда брюнет вошёл в свою комнату, он сразу же упал на кровать, делая глубокий вдох. Я тихо закрыл за собой дверь, но остался стоять на месте. Заметив моё замешательство, Томас приподнял голову и жестом поманил меня к себе. Мне казалось, будто с юношей надо обращаться как можно осторожнее, словно он из хрусталя. Неловко присев на самый край кровати, я словил на себе удивлённый взгляд. Хмыкнув, Томас перебрался ближе ко мне, роняя голову на мои колени. Только теперь я смог немного расслабиться и выдохнуть. Я снова в Нью-Гринвиче, дома, в безопасности. Руки сами потянулись к тёмным волосам, принимаясь их перебирать. Брюнет довольно прикрыл глаза и поддался ощущениям.
Трудно сказать, почему я делал всё это. Чувство постоянной тревоги засело глубоко в моём сердце, не давая покоя. Я просто чувствовал, что должен каждую секунду находиться рядом с брюнетом, не спуская с него глаз. Любовь — это состояние организма, заставляющее его забыть о собственной заднице и подумать о чужой. Как раз это со мной сейчас и происходило. Я был готов пожертвовать всем, в том числе и своей жизнью, чтобы Томас не знал горя. Любая мысль, что кто-то может сделать ему больно, заставляла меня злиться. Но кто я такой? Обычный бедняк, который по нелепой случайности влюбился в сына олигарха и теперь полностью от него зависит. Не так я планировал прожить свою жизнь. Всегда хотелось чего-то необычного и нелепого. И я получил это. Теперь моя жизнь — сплошное безумие, и мне это нравится. Я наслаждался каждой секундой, которую проводил рядом с Томасом. Раньше я не понимал, как мне повезло, думал, что будет странно и противоестественно. В глубине души я поклялся никогда не раскрывать своих чувств, но что-то мне подсказывало, что я не смогу сдержать клятву и нарушу её при первой же возможности.
Не знаю, сколько мы так просидели, но я почувствовал, что Томас засыпает. Он устал от долгой поездки и нуждался в хорошем отдыхе. Стараясь не делать резких движений, я потянулся за подушкой, прежде чем подложить её под свою голову. Брюнет устроился на моей груди, сразу же засыпая. Уже через несколько секунд я услышал тихое сопение, моментально успокаивающее нервы. Я прикрыл глаза и расслабился. Нельзя было уходить: страх делал своё дело. Казалось, как только я окажусь за пределами комнаты, Томми начнёт задыхаться и хрипеть. Второй раз я могу не успеть.
Я открыл глаза и вздрогнул, когда дверь тихо заскрипела и в комнату кто-то вошёл. Я был развёрнут к вошедшему спиной и не мог его видеть, но вскоре стало понятно, что это Тереза. Девушка приветливо улыбнулась и присела на край кровати, глядя на развалившегося на мне брюнета. Я мягко запустил руку в волосы парня, заставив того поморщиться.
— Что случилось? — шёпотом спросила Тереза, взволнованно посмотрев на меня.
Я не знал, что нужно ответить, ведь причина состояния Томаса была по-прежнему неизвестна, а мои предположения не играли никакой роли. Я неловко посмотрел на подругу и пожал плечами, услышав вздох.
— Мы ехали в машине, и ему стало плохо, — начал рассказывать я. — Его тошнило, лицо было бледным. Я не знал, что происходит и что нужно делать. Томми пересел на пассажирское сидение, а я сел за руль, чтобы не терять времени и быстрее добраться до дома. Но потом Минхо сказал мне, что его сердце… Он…
Я не мог дальше говорить. Ком встал в горле, мешая сосредоточиться. Я был готов заплакать, позволить себе слабость, но нужно было держаться. Я старался никогда не показывать своих эмоций людям, хотя иногда это плохо получалось. Дальше говорить не хотелось. Голова немного кружилась от воспоминаний, заставляя меня снова и снова прокручивать один из самых ужасных фрагментов жизни.
— Это была остановка сердца? — голос Терезы прервал бесконечный поток мыслей и заставил меня посмотреть на неё и кивнуть. — Знаешь, у богачей есть свои проблемы, — девушка провела по руке брюнета, разглядывая часы. — Когда у них забирают время, появляется что-то вроде болезни. Это действует только на тех, кто носит век больше года. Они зависимы от него, одержимы. Этому ещё не придумали название, но судя по тому, что ты рассказал — вас ограбили. Это объясняет, почему вы втроём вломились в банк Гетто.
Я ничего не ответил. Девушка оказалась на удивление догадливой, и ей не нужны были никакие объяснения. Я шумно выдохнул и лишь сильнее прижал к себе голову брюнета. Этот жест не ускользнул от глаз подруги, и она тихо усмехнулась, возможно, собираясь что-то спросить, но так и не решилась. Томас продолжал посапывать, зарывшись носом куда-то в область моей шеи. Я чувствовал наслаждение от каждой минуты, проведённой с ним. Странное тепло разливалось по всему телу, заставляя меня улыбаться и чувствовать себя в безопасности. Я снова был дома.
Возможно, я ненадолго задремал, ведь когда проснулся, Терезы уже не было. Взглянув на часы, я понял, что прошло всего полчаса. Брюнет всё ещё спал, обхватив меня руками. Я сто раз пожалел о том, что проснулся — было не очень удобно лежать в такой скованной позе. Руки сильно затекли и неприятно покалывали. Я попытался выбраться, но это было бесполезно. Придётся ждать, пока юноша проснётся и соизволит выпустить меня из своих крепких объятий. Я был совсем не против, нет, просто данная ситуация заставляла меня краснеть. Что подумает обо мне Эдисон, когда проснётся? Хотя, это же не я намертво вцепился в него, не позволяя уйти или вообще пошевелиться. Стоило мне об этом подумать, как брюнет зашевелился и открыл глаза. Я неловко посмотрел на него, ожидая хоть какой-то реакции, но ничего не произошло. Томас лишь слабо улыбнулся и сильнее прижался носом к моей шее, вдыхая запах. Я хотел убрать руку с его головы, но передумал это делать, продолжая перебирать тёмные пряди. Парень был совсем не против. Наверное, он в прошлой жизни был котёнком. Его ничуть не смущала данная ситуация, и он хотел продолжения.
— Как ты? — едва слышно спросил я, заставив парня оторваться от моей шеи и посмотреть на меня.
— В порядке, — ответил он, занимая сидячее положение.
Я последовал его примеру и тоже сел, скрестив ноги. Вся эта ситуация напоминала мне посиделки двух братьев, которые закрылись от родителей и рассказывали друг другу самое сокровенное, то, что касалось только их двоих. Но к брюнету у меня были далеко не братские чувства. Это было что-то другое, что-то более сильное. Я больше не гонял от себя подобные мысли, в конце концов, пару минут назад мы вдвоём в обнимку лежали на кровати, крепко вцепившись друг в друга. Разве я мог просить большего? Просидев так ещё несколько минут, я тяжело вздохнул и поднялся на ноги, поймав на себе недоумевающий взгляд. Мне самому требовался отдых. Следовало хорошо помыться и набить чем-нибудь желудок, который предательски ворчал. Не хотелось оставлять брюнета одного, но я тоже не мог сидеть с ним сутками только из-за страха.