Букмекеров долго искать не пришлось. В здании с однорукими бандитами, были бандиты двурукие, спустившиеся с кавказских гор на умеренную равнину. Горец Дауд принял ставки от отца и его деловых партнеров на конкретный исход.
Иван с отцом стали почетными пассажирами черной девятки. Вместо багажника им выделили места на заднем сиденье в окружении двух верзил. Пренебрегая правилами и линией разметки, машина мчалась навстречу игре.
Бандитская хата, встретила их затхлым запахом мочи. По полу катались пивные бутылки. В небольшой комнате напротив телевизора стоял дырявый диван без ножек. Верзилы подтащили к нему пару табуреток, поставили на них пиво и воблу и принялись настраиваться на игру.
– Чувствуйте себя как дома. – Сказал вожак, указывая им место в дальнем углу. – Уж простите, что без удобств.
Иван и отец разместились на полу в углу комнаты. Вожак сел посреди дивана, достал пистолет и демонстративно бросил его на табурет. Один из верзил теребил рога черно-белого телевизора, пытаясь поймать картинку. Рябь экрана постепенно сгладилась, голос диктора объявлял составы команд, все было готово к просмотру игры.
Отец совсем поник. Он сидел в углу, тупо уставившись в пол, ожидая удара судьбы. Он уже не считал встречу с Иваном удачей, наоборот, он смотрел на него, как на проклятого, от которого нужно бежать. Ивану тоже было неспокойно, как назло, он совершенно забыл точный исход и очень надеялся, что проявленная в моменте интуиция его не подвела.
Бандиты жадно терзали рыбу, глотали пиво и истово болели за своих. Хватались за голову из-за промахов. Топали ногами в опасный момент и матерились после каждой неудачной передачи.
– Пенальти! – Крикнул вожак, после того, как в штрафной соперника упал Михайличенко.
– Судья пидарас! – Добавил он следом, после того, как тот не поставил на точку.
Игра продолжалась. На протяжении долгого времени держалась нулевая ничья. Немцы закрыли небо. Руди Феллер пару раз неплохо пробил головой, заставив бандитов хвататься за голову. Но удача была на стороне нашего вратаря. Сборная СНГ тоже не тушевалась. Канчельскис и Добровольский то и дело доходили до штрафной, нанося опасные удары.
Иван затаился. Легкий холодок, как дыхание смерти, прогуливался по его спине. В глубоком детстве он испытывал похожие впечатления от просмотра этого матча, но тогда он жаждал нашей победы, сейчас же он молился, чтобы была ничья.
Иван внимательно следил за игрой, вспоминая заголовки прочтенных за утро газет. Сборная СНГ, сотканная из российских и украинских футболистов, представляла дружную силу, способную противостоять сильнейшим державам мирового футбола и крымский вопрос не мешал их игре.
– Пенальти! – Снова раздался крик вожака. Довольные верзилы принялись обнимать друг друга.
– Пенальти! Чистейший пенальти! – Подтвердили в телевизоре голоса комментаторов.
Игорь Добровольский, сыграл как Пеле. Ворвался в штрафную, принял навес, сбросил мяч в сторону и получил по ногам.
– Как-то неуверенно себя чувствует Добровольский. – Сказал комментатор, когда футболист поправлял густую прическу, готовясь нанести удар. Трибуны гудели. Мяч покачивался на точке, ожидая пинка, а бандиты до треска сжали кулаки, прилипнув глазами к экрану. Удар и мяч залетел в ворота. Бандиты вспрыгнули, приняли обниматься и кричать: «РОССИЯ ВПЕРЕД!». Счет в матче стал один – ноль.
Игра продолжалась. Оставалось еще полчаса, чтобы дождаться ничьи. Время таяло, немцы лупили по воротам, но забить так никто и не мог. Они били штрафные, исполняли навесы, попадали в перекладину и створ и никак не могли добиться успеха.
Вожак внимательно следил за игрой. Его глаза не отрывались от экрана, а руки нервно мяли пистолет. По жилистому лбу текли капли пота, выражая сомнение, что заряженные на ничью деньги окажутся выгодной инвестицией. Бандиты ругались. Диктор возвышенным тоном крикнул: «Гол!», но его не было. Кесслер промазал, пробив штрафной. До конца встречи оставалось несколько минут.
У Ивана щемило в сердце. Ему казалось, что к концу подходит не только матч, но и вся жизнь. Как же он мог забыть исход этой встречи? Может он перепутал и не было даже ничьи? А быть может все дело в его вмешательстве в ход истории и теперь она пошла другим чередом? Коварные мысли били по нервам и мешали дышать. Неминуемый конец близился с каждой секундой.
Судья свистнул. Это был не конец игры, а последний штрафной, назначенный им за сбитого немца. Кесслер подошел к мячу, чтобы вновь отправить его на трибуну. Разбежался и пробил!
В комнате раздался выстрел. Иван защурился, будто пуля предназначалась ему. В ушах звенело, в глазах творилась муть. Не обнаружив на себе видимых ран, он с испугом посмотрел на отца. Тот тоже не истекал кровью. Со стены сыпалась штукатурка. Оглушенные выстрелом бандиты успели прийти в себя и радовались сбывшемуся прогнозу. На мерцающем экране развевался немецкий флаг, Кесслер и Феллер обнимали друг друга, возвращаясь на центр поля.