– Будет только хуже! – Говорил следователь, упрекая Ивана за его молчание. А тот вспоминал, что те же слова, говорил ему и шофер, предупреждая, что не нужно болтать. Несмотря на очевидное противоречие, в их суждениях наблюдалась очевидное сходство. Чтобы Иван ни делал: молчал или говорил, пытался помочь или бездействовал – становилось лишь хуже.
Почти неделю Иван провел в застенках и уже начал к ним привыкать. Бесконечные допросы не приносили результатов и лишь гематома, образовавшаяся под глазом, распухала как надутая жвачка. В сопровождении конвойного, со стянутыми за спиной руками, он шел по длинному коридору. Мерцающий свет рябил вдоль обшарпанных стен, утыканных дверьми канцелярских кабинетов. Почти все они были заперты и лишь из той, что была приоткрыта, доносилось бодрое эхо мужских голосов.
– Здравия желаю! – Прокричал конвойный. Встав у двери, он вытянулся как струна, приложив к козырьку руку. Иван безучастно смотрел в пол. Конвойный ткнул его локтем, требуя проявить уважение к начальству. Тот поднял взгляд и замер. В кабинете за столом сидел могучий начальник, трио золотых звезд украшали каждый погон. На столе раскинулась шахматная доска, а по другую его сторону стоял здоровяк в пестром спортивном костюме. Не отвлекаясь на остальных, он внимательно разглядывал оставшиеся на доске фигуры.
– Мат. – Сказал он сиплым голосом, прижав к королю офицера.
Иван стоял словно пешка. Ему стало страшно, и он молился, лишь бы спортсмен не смотрел в его сторону. Но тот поднял победный взгляд и увидел Ивана.
Иван молчал. Он будто проглотил язык, не желая здороваться первым. Криминальный авторитет не просто был в кабинете полковника без наручников, он с ним пил чай и играл в шахматы. Молчал и спортсмен. Он сделал вид, что не знает Ивана. Взглянул на часы и сказал, что ему пора.
– Будет только хуже! – Твердил Иван, соглашаясь с этими словами. То, что говорили ему другие становилось его судьбой. Он лежал на нарах и размышлял о встрече со спортсменом. К добру это или нет? Может он что-то пронюхивает или хочет его устранить? Такие люди свидетелей не берегут. Что он делал в кабинете полковника? С какой стати они там двигали фигуры? Даже на шахматной доске есть черные и белые клетки, а жизнь Ивана превратилась в одно большое мрачное пятно.
Правила нужно соблюдать. Хотя бы иногда, чтобы не влететь в передрягу. Иван уже и сам не помнил, как и почему он нарушил запреты, данные ему шофером. Давал прогнозы бандитам, подарил себе собаку, вмешался в жизнь отца, пытался спасти дядю Колю и успел переспать с их любовницами. Все это принесло лишь страдания. Бандиты стали использовать его как источник доходов, маленький Ваня чуть было не утонул, получив травму от потери собаки, дядя Коля все равно умер, а Оля, в которую он влюбился, теперь винит Ивана в его смерти. И даже отец, которого Ивана чтил как святого, оказался совершенно не тем, кем он его считал. То славное счастливое время из далекого детства, вернув его, превратила жизнь в настоящий ад. В девяносто втором году для Ивана рухнул не только железный занавес, но и все надежды. Рухнула вся его жизнь.
Проведя взаперти всего несколько дней, он считал, что пробыл здесь целую вечность. Смирившись с судьбой, Иван начинал привыкать к новой жизни и уже подумывал о том, какой узор лучше набить на груди. Он сидел за столом и мял ложкой в железной миске густые комки, которые никак не лезли в горло. Конвойный прервал трапезу.
– На выход! – Приказал он Ивану. Тот вышел, совершенно не понимая, что к чему. Он не знал куда и зачем его ведут. Все близилось к концу, только не понятно какому: концу жизни или мучений? Или того и другого?
Содержание под стражей сменилось подпиской о невыезде. Каким-то чудом милиция сложила факты и поняла, что Иван не причастен к смерти дяди Коли. Вопрос с убийством отпал, но хранение и ношение оружия, а также подлог документов, продолжали держать его под прицелом. Проведя за решеткой несколько дней, он ощущал вкус, цвет и запах свободы, когда вышел за пределы СИЗО.
Он стоял у дороги и не знал куда идти дальше. Хотел встретиться с Ольгой и все объяснить. Рассказать все как есть и даже, если она посчитает его сумасшедшим, смириться с этим и жить дальше.
Нужно было понять, где он находится и как отсюда дойти до Ольги. Иван снова потянулся в карман, достал телефон, который спал, как сказочная красавица и даже тысяча поцелуев были не в силах его пробудить. Он уже привык обходиться без навигатора, связи и новостей, уповая на тонкую интуицию и отсутствие топографического кретинизма. И все равно, словно собака Павлова, он продолжал проявлять рефлекс и хвататься за телефон при каждом удобном случае.