– Я не хочу никого обнадеживать, не хочу давать клятв и приносить страданий! – Аядар вскочил на ноги, не в силах справиться со своими эмоциями. – Я не знаю, куда в следующий раз забросит меня мой долг и моя судьба! Завтра я отправлюсь сражаться в Джафрат-Кир, а позже возможно ещё куда-то, я не хочу никого связывать обещаниями и дарить надежду на своё скорое возвращение!
– Глупец! Зато ты всегда будешь знать куда возвращаться, и что тебя там ждут! – Рагнар то же не выдержал и поднялся на ноги. – Как же это глупо лишать себя мгновений счастья, ведь ради них можно пожертвовать своей жизнью! Спроси об этом у своей матери! За возможность побыть с Кей хотя бы час, в то время когда мы скрывались от демонов зла, я отдал бы пол вечности, а остальную половину я прожил бы с ней. Попробуй подумать над тем, что я тебе сказал. Может быть, ты наберешься смелости, рыцарь солнца и всё-таки заглянешь в лицо своему счастью?
– Хорошо, я подумаю над этим. Это очень не привычно для меня слышать именно от тебя такую длинную назидательную речь. И я признателен тебе за твоё понимание и поддержку, мы с Лукашем надеялись на твою помощь.
– Пусть я не стал для тебя отцом, но ты всегда был для меня важной частью моей жизни, таким же членом семьи, как и мои дети, ты ребёнок моей любимой женщины, и я не могу, не заботится о тебе. Я увидел то, что возможно другие не заметят и вовремя не подскажут тебе. Мне не хотелось бы, чтобы ты делал такие непростительные ошибки. Мне будет намного приятнее видеть тебя счастливым, Аядар. Больше я не смею утомлять и задерживать тебя. Пусть сиятельный Аш вдохновит тебя на подвиги и убережет от боли, как душевной, так и телесной.
Поздним вечером, когда добропорядочный народ Ашварума окунулся в чарующие тайны ночи, навеянные сном, покой которого хранила лишь стража варнов, стоящих в дозоре на крепостных стенах, Кей сидела за столом и нервно отбивала пальцами мелкую дробь. Затем, вздохнув, она подняла свои задумчивые глаза на сына и тихо спросила:
– Мирадас, скажи мне, где эти двое, и что со всеми происходит?
Прежде чем ответить, Мирадас несколько раз взглянул на мать и на Майю, допил отвар бузы, и громко поставив кубок, ответил:
– В нашей жизни произошло столько перемен, и каждый пытается справиться с ними по-своему. Я вижу, что Аядар сейчас сидит в священной пещере в долине предков, в полном одиночестве он погрузился глубоко в свои мысли. Отец тоже погружен в тягостные раздумья, но в зале совета, его что-то беспокоит, и, не смотря на столь позднее время, он не торопится идти домой. Ялуна опечаленная разлукой с Теодором, погрузилась в свои мысли и мечты. Майя борется с мыслями об Аядаре, её печалит его поведение. Ты, мама, озабочена тем, что происходит с остальными. Один я ничем не озабочен и преспокойно отправляюсь спать. Советую и вам успокоиться и дождаться утра.
– Спасибо, драгоценный, за столь исчерпывающий ответ. Но я успокоюсь, когда увижу твоего отца. Поэтому желаю вам крепкого сна, и отправляюсь на его поиски.
Но Кей не пришлось далеко отлучиться от дома. За поворотом, в слабом свете факела, она заметила одинокую фигуру, неторопливо возвращающегося Рагнара.
– Я знал, что где-то на полпути встречу тебя, – устало проговорил он. – Прости, что заставил тебя ждать.
– Я беспокоилась. Мне тяжело видеть тебя таким, скажи любимый, что случилось? – Кей ласково погладила его по щеке.
– Страшного ничего, – целуя её руку, ответил Рагнар, – Давай оставим все хлопоты на завтра. А сейчас вообще не будем говорить о проблемах, хорошо? Я так устал, и так соскучился по тебе. Мне хочется обнять тебя и крепко уснуть под тихое биение твоего сердца.
Она только нежно прижалась к нему, не сказав ни слова. Кей чувствовала, что её вопросы только добавят ему мучений, и то, что так сильно тревожит его сегодня, обязательно всплывет … завтра.
Аядар вернулся в город, когда рассвет только-только окрасил небо серым цветом. Чтобы не тревожить сладкий утренний сон обитателей своего дома, он направился в храм, и явился уже тогда, когда Кей усадила всех завтракать. Женская интуиция не обманула Кей, во взгляде сына она увидела то, что ни вызывало сомнений. Ей снова нужно будет тревожиться.
– Доброе утро, сынок! – дрогнувшим голосом, проговорила она.