Отец уехал на мотоцикле, а Тимка пристал к бабушке:
— Бабушка, ты умеешь считать так, чтобы тебе верил папа, верили тётя Паша и я?
— Зачем это знать-то тебе? — насторожилась бабушка.
Тимке очень хотелось, чтобы бабушка ответила на его вопрос, и он повторил его.
— Все, Тимоша, умеют считать. А ты к чему это спрашиваешь?
— Папа сказал, что он верит только тёте Паше, она одна может сказать точно, сколько вспахал Данилыч.
— Она всех проверяет и твоего Данилыча проверяет. Ясен свет, лишнего человека в бригаде держат…
— Значит, тётя Паша лишняя?! — подхватил Тимка.
— Понятно! Могла бы другую полезную работу делать, а не ходить по степи с палочкой.
— А папа знает, что тётя Паша лишняя?
— Сам сказывал. Только ты не вздумай её девчонке брякнуть об этом.
Вот и пойми взрослых! То они говорят, что в совхозе каждый человек на вес золота, то, оказывается, кто-то лишний…
Тимка не выполнил запрета бабушки и при первой же встрече с Юлией сказал ей, что её мать лишняя в бригаде. Девочка злыми глазами посмотрела на Тимку и ответила:
— Совсем не лишняя! Мы с мамочкой первые приехали в совхоз!
Было видно, что если Тимка начнёт настаивать на своём, то Юлия или заплачет, или ударит его.
Отец сдержал своё обещание вернуться к разговору об учётчике. Но что это был за разговор! Тимка никогда не забудет его. Начался он с вопроса отца:
— Ты, брат, зачем сказал Юлии, что её мать лишняя в бригаде? Говорил?
— Это ты сказал бабушке, а бабушка мне… Я Юльке… — признался Тимка.
— Вот-вот! В этом-то и вся суть, дуралей ты этакий! Надо же додуматься и сказать такое: «Тётя Паша — лишняя в бригаде». Ты знаешь, как тётя Паша рассердилась? Она сегодня мне сказала, что я плохо знаю людей, не ценю их труд, и если я считаю, что она лишняя в бригаде, то она может уехать на центральную усадьбу и работать там.
Длинная речь отца сбила и запутала Тимку, а слово «дуралей» больно задело его, ему тоже захотелось сказать отцу что-нибудь обидное, и он выкрикнул:
— Взрослые сами не понимают, о чём говорят. Да!
— Кто эти взрослые, которые сами не понимают? Ну-ка, брат, растолкуй пояснее, а я послушаю; может быть, и действительно я перестал понимать тебя? Ну, отвечай, отвечай! Ишь, нахохлился! Я, брат, сегодня с тобой должен крупно поговорить! Иначе ты мне бригаду перессоришь. Юля ведь сегодня не приходила к нам?
— Ни разу и не заглянула, — подтвердила бабушка.
— Чуешь, что ты наделал своим длинным языком? Ребята и те уже не хотят дружить с тобой!
— У меня язык не длинный… — буркнул Тимка.
— Ты не препирайся со мной, — пригрозил отец. — Я тебе, брат, не бабушка. Это она позволяет оговаривать себя и прощает тебе.
В вагончик вошёл отец Павлика, и беседа оборвалась. Тимка был рад приходу постороннего человека, иначе не известно, чем бы окончился разговор; возможно, отец дал бы ещё и затрещину.
Бабушка пододвинула к столу табуретку. Садясь, отец Павлика обратился к Тимкиному отцу:
— К вам пришел, Андрей Михайлович! Павлушка мне всё рассказал о поджоге степи. Вот она, зажигалка, которой ребята подпалили траву. В яме нашёл… Моя зажигалка. Думал утерял её, а оказалось — Павка стянул. Вот ведь разбойник! Ну, выздоровеет — задам ему!
Тимка украдкой взглянул на металлическую коробочку. Да, это та самая зажигалка, на которую так хотелось обменять кинескоп. Но почему она теперь не блестящая, а тёмная, и почему Павлик тогда вдруг раздумал меняться?
— Устроили бы для ребят площадку или лагерь, — посоветовала бабушка. — Глядишь, и я бы помогла. За ребятами хоть присмотр будет. Не доведись, вызреют хлеба, да вот так же, как траву, запалят, сохрани и помилуй!
Трое взрослых ещё долго сидели за столом и разговаривали. Тимка понял, что пожар в степи — для них большая неприятность.
О том, что завтра на полевом стане начнут строить детский лагерь, Тимке сказала Юля. Удивительно, всё самое интересное она узнавала первой. Ей было уже известно: завтра привезут большую палатку, с центральной усадьбы приедет учительница Ирина Николаевна, она будет в лагере главной.
Скорее бы приходило завтра, — ведь так хочется пожить в палатке!
Юлия не обманула. Отец тоже сказал, что в совхозе уже одиннадцать ребят и их нельзя оставлять без присмотра. Бригады решили организовать детский самодеятельный лагерь.
— Тебе, Евдокия Васильевна, придётся поварить для ребят.
Тимка впервые слышал, как отец называет бабушку по имени и отчеству, и решил, что «поварить» — дело очень серьезное.