— Мне их совершенно не жалко, — твердила Вера Семеновна. — Мы их можем купить десяток, таких часов. Но если Эдуард вырастет лгуном, этого уже не исправишь ни за какие деньги. Ты мне признаешься в конце концов, куда вы их дели?
Я ей признавался в этом десяток раз. Но она не желала верить, что Эдька их потерял.
— Ну хорошо, — вздохнула Вера Семеновна. — Я думала, вы честные люди и признаетесь сами. Хорошо. Тогда придется мне самой сказать, где эти часы. Я уже давно все выяснила. Вы отнесла их на дебаркадер к дяде Косте. Так?
Она брала меня «на пушку». Это я сразу понял. Но мне надоело. И потом, чего она меня-то в это дело впутывает? Я их часы и в руках не держал. Может, Эдька их и вправду не потерял? Похлопал тогда для блезиру по карманам, и все. Видел я, что ли, как он их терял? Не видел. А если он их и на самом деле на дебаркадер отнес? А я его выгораживаю. Выходит, и я заодно с ним?
— Ну? — сказала Вера Семеновна. — Так где же все-таки часы?
— Откуда ж я знаю? — дернул я плечом.
— Ах, вот как? — сказала она. — Значит, ты уже не знаешь?
— Не знаю, — подтвердил я.
— Это уже лучше, — вздохнула она. — Раньше ты уверял меня, что они потеряны.
— Но я их никуда не относил, — сказал я. — Вы не думайте. Я их и в глаза не видел, эти часы. Если вы знаете, что они на дебаркадере, так это Эдька сам. Я тут ни при чем.
Мы с ней расчудесно побеседовали на тему о честности и порядочности. Она из меня прямо все кишки вытянула. А уж Эдьку она теперь должна была совсем живьем съесть и каждую его косточку обсосать и выплюнуть.
Но так ему, троглодиту, и нужно. Это ему за старшину будет, которому даже младшего лейтенанта не дают.
Понуро бредя после лекции мимо холостяцкой гостиницы, я услышал стук в окно. Руслан Барханов жестами звал меня в гости. Мне сейчас не хватало только Руслана Барханова. Настроение у меня после беседы с Верой Семеновной было такое, словно я керосину наглотался. Я опустил глаза и отрицательно замотал головой. Но он забарабанил в стекло и показал мне кулак. Он показывал мне кулак и весело подмигивал.
Хочешь не хочешь, пришлось заворачивать в гости.
Руслан сидел у окна на койке и, лениво растягивая мехи аккордеона, пел песенку про Ваньку Морозова, который влюбился в циркачку. Слова у этой песенки были немножечко «с приветом». В ней были такие слова:
Она по проволоке ходила,