И он их сам, безумец, поощряет.
Дивлюсь, как можно доверять друг другу!
Гостям к столу ножи дают напрасно,
Неэкономно это и опасно
Тому примеров множество. Вот тот,
Что рядышком с хозяином уселся,
С ним делит хлеб, пьет из его бокала
Но он же первый рад его зарезать,
Известно это всем. Будь знатным я,
Не пил бы я в гостях: вдруг кто-нибудь
Меня пырнуть захочет в глотку. Нет уж,
Коль на пирах хотят сидеть без дрожи,
Пусть, не снимая панцирь, пьют вельможи.
Тимон
Друзья мои, за вас! Пусть вкруговую
Обходит чаша!
Второй вельможа
К нам ее направьте,
Сюда, любезнейший Тимон!
Апемант
К нему!
Вот плут! Он знает, что куда направить.
Боюсь, что от заздравных этих тостов
Тебе не поздоровится, Тимон.
А у меня напиток слишком слаб,
Чтобы толкать на зло, — водою честной
Еще никто не брошен в грязь. И пища
Моя сродни питью. Я возношу
Моленье к небесам, хоть на пирах
Мы забываем часто о богах.
(Молится.)
Я денег, боги, не люблю
И об одном лишь вас молю
Чтобы не стал глупцом я низким,
Что верит клятвам иль распискам,
Иль девкам уличным, гулящим,
Иль псу, что притворился спящим,
Или тюремщика словам,
Иль нужным в час беды друзьям.
Аминь! Богатый пусть грешит,
А я и кашей буду сыт.
Желаю тебе доброго здоровья, добрейший Апемант. (Ест и пьет.)
Тимон
Сердце твое, Алкивиад, сейчас, наверно, на поле сражения?
Алкивиад
Сердце мое всегда готово служить тебе, Тимон.
Тимон
Ты бы, конечно, предпочел находиться на завтраке у врагов, чем на обеде у друзей?
Алкивиад
Нет яств, которые могли бы сравниться с истекающим кровью врагом! Такого угощения я готов пожелать своему лучшему другу.
Апемант
В таком случае хотел бы я, чтобы все эти льстецы были твоими врагами. Ты бы убил их и пригласил меня откушать.
Первый вельможа
Ах, Тимон, как бы мы были счастливы, если бы ты хоть разок испытал наши сердца и мы могли хоть в небольшой мере доказать тебе свою душевную преданность. Это наша заветная мечта.
Тимон
Добрые друзья мои, нет сомнения, что самими богами вам предназначено когда-нибудь меня поддержать. Ведь иначе вы не звались бы моими друзьями! Разве из многих тысяч людей вы носили бы это прекрасное имя друзей, если бы не были частью моего сердца? Я уверен в вас! Не раз я сам себе говорил о вас больше, чем вам позволила бы сказать ваша скромность. О боги! — размышлял я. — Зачем существовали бы друзья, если бы мы не нуждались в них? Они были бы самыми бесполезными людьми, если бы нам никогда не случалось обращаться к ним за помощью. Они были бы похожи на те чудесные музыкальные инструменты, которые висят в футлярах на стене и хранят свои звуки для себя. Ах, как часто желал я потерять богатство, чтобы еще больше сблизиться с вами! Мы рождены для того, чтобы творить добро. Что же в таком случае можем мы назвать своей собственностью, как не богатство друзей? О, какое дивное утешение — знать, что множество людей может, подобно братьям, располагать имуществом друг друга! Эта мысль рождает радость и тут же заставляет ее уступить место слезам умиления! Я чувствую, что глаза мои не могут сдержать накипевших слез. Простите, друзья, мою слабость… Я пью за ваше здоровье!
Апемант
Ты плачешь, чтобы их заставить пить.
Второй гость
Да, радость родилась в глазах у нас
И, как ребенок, залилась слезами.
Апемант
Ха-ха! Ребенок-то побочный, видно.
Третий гость
Тимон, поверьте, сильно я растроган.
Апемант
Еще бы!
Трубы.
Тимон
Звуки труб? Что там такое?
Входит слуга.
Слуга
Осмелюсь доложить, господин, несколько женщин просят разрешения войти к вам.
Тимон
Женщин? Что же им нужно?
Слуга
С ними явился гонец, господин; ему поручено сообщить вам об их желаниях.
Тимон
Прошу тебя, впусти их всех сюда.
Входит Купидон.
Купидон
Привет тебе, достойнейший, и всем
Вкушающим от милостей твоих.
Пять чувств тебя приветствовать явились,
Признав своим властителем Тимона:
Слух, обонянье, осязанье, вкус
Ублаготворены на этом пире,
Теперь они пришли сюда со мной.
Чтоб видом их взор насладился твой.
Тимон
Я очень рад. Мы их радушно примем.
Пусть музыка играет.
Первый гость
Ах, Тимон,
Подумайте, как сильно все вас любят!
Музыка.
Купидон уходит и возвращается с дамами, которые замаскированы и одеты как амазонки. В руках у них лютни; они играют и танцуют.
Апемант
Видали! Ну и суета! Как скачут
Рехнувшиеся бабы! Эта жизнь
Трескучая и пышная — безумье
В сравнении с моей трапезой скромной
Из масла и кореньев. Мы способны
На дурь любую, только бы развлечься.
Мы льстим тому, за счет кого пируем,
А постарев, завистливо и злобно
Его же осуждаем за попойки.
Найдется ль человек неразвращенный
Или других людей не развративший?
Кто не унес в могилу тяжких ран,
Друзьями нанесенных? Я боюсь,
Что и меня вот эти попрыгуньи,
Того гляди, затопчут. Так ведется:
Едва лишь солнце для тебя садится,
Все двери пред тобой спешат закрыться.
Гости встают из-за стола и окружают Тимона, льстя ему. Чтобы засвидетельствовать ему свою любовь, каждый из чих выбирает амазонку, после чего пары танцуют некоторое время под звуки гобоев.
Тимон
Красавицы, вы принесли нам радость,
Вы скрасили наш пир, который раньше
И вполовину не был так хорош,
Его достойным блеском озарив.
Мой план осуществлен был превосходно,
И я за это благодарен вам.
Первая дама
Вы слишком нас балуете, Тимон.
Апемант
Это странно потому, что каждая из вас — грязь, с которой и побаловаться-то противно.
Тимон
(дамам)
Пройдите же, вас угощенье ждет.
Прошу вас, чувствуйте себя как дома.
Все дамы
От всей души благодарим вас.
Купидон и дамы уходят.
Тимон
Флавий!
Флaвий
Я здесь.
Тимон
Мою шкатулку!
Флавий
Хорошо!
(В сторону.)