Не дошёл Тимон до своего двора. На шум позади только голову повернул – прыгнули через тын, скрутили. Всё ж сила-силой, а умение крепче будет, против настоящего рукопашника он, лучник недоученный, и ворохнуться не успел, чисто гусь на линьке. Ладно ещё, что шею сразу не свернули, как тому гусю. А может и лучше бы, чтоб свернули, живым врага берут не молочком угощать.
Одно это Тимон и думал, пока в избу волокли. А там и вовсе соображение отшибло, как увидел, кого следом втолкнули. Промолчать бы – да только язык вперёд мысли успел:
– Ты какого демона болотного тут?!
– Тебя упредить!
– Дура!
Найда носом хлюпнула, а спорить не стала. Чего уж тут спорить, дура и есть. Коли остановить не успела, так чего было соваться? Только хуже сделала.
– Так ты здешний, воин? Ну, добре.
Тимон только теперь поглядел, кто за его столом расселся. Дураку ясно – шишка важная, не десятник простой, да кабы и не сотник даже. Одет вроде просто, а рубашка тонкая, такая, что в деревне разве что девка непросватанная на праздник наденет, да и плащ на лавку скинут не суконный. Вот же угораздило, а?
– Говорить будешь?
– Что говорить-то? – дурачком прикинулся Тимон. А про себя подумал: верно говорили, что у чужих говор на наш похож, этот вон совсем ясно говорит, жёстко только. Или выучил?
Чужак только хмыкнул – не поверил в Тимонову дурость.
– Каким путём ваши идут?
– Мне откуда знать? – Тимон ни на ноготь не думал, что ему поверят, но попытаться-то надо было? –Я уж кой день по деревням мотаюсь, людей по лесам гоняю.
– Пешим?
– Был конь, да леший свёл.
– Врёшь. Зря.
Даже глазами не повёл, велел в пространство:
– Девку – в чулан, этого – в погреб.
Слово умолкнуть не успело, а кто-то уже крышку погреба отпирать начал, другие Найдёнку к чулану поволокли, она и не сопротивлялась, только слёзы потекли, как в детстве сопливом. А Тимону вслед прозвучало:
– Думай, воин, да недолго. Не то девку твою для начала охране отдам, а тебя смотреть поставлю. А после уж, коль выживет, ещё что придумаем.
Дёрнулся Тимон, да толку? Запихали в погреб, крышку защёлкнули, а засов там крепкий, дед любил всё на совесть ладить. А коли бы и не крепкий… пока вылезешь, десять раз по голове стукнут.
Тимон от злости на себя да на Найду-глупышку готов был головой о стенки биться, делать-то больше всё равно нечего. Да не успел – у плеча голос услыхал:
– Что ж вы так, детки…
– Батюшка? – не то, что б забыл Тимон про отчима, а как-то не подумал, что с ним поговорить можно.
– Тише ты! Меня они не слышат, а твой голос и разобрать могут.
– Что делать-то нам, батюшка, подсказал бы! – уже шёпотом взмолился Тимон. У самого-то в голове ни одной умной мысли не ворохалось.
– Сказать им, что хотят – не скажешь?
– Не скажу, – Тимон только миг и промедлил. – Пока воевода жив – надежда есть, а так всем пропадать, по лесам всю жизнь не напрячешься. Да и рабом жить – не многим лучше смерти будет. Найдёнку бы вот только уберечь.
– Её я вывел бы, в ней хоть и малой долей, а моя природа есть – и через стену провести смогу, и от глаз чужих укрыть на время. Да только бы колдуна ихнего куда подальше убрать, заметить может.
– Он что, тебя видит?
– Чует. За то и выбрал нашу избу для наибольшего своего, сказал – под защитой она.
И тут на Тимона будто озарение нашло, словно Солнышко ясное в подпол заглянуло.
– Уведу колдуна! Коли поверят, так уведу. А ты как отойдём подальше, так сразу Найдёнку выведи.
– Уж не оплошаю.
– Прощай, батюшка!
– Прежде времени себя-то не хорони, мало ли, как повернётся. Благословляю тебя на удачу, сынок!
С тем и сгинул, как не было. А Тимон ждать принялся. Недолго и пришлось, соскучиться не успел, как крышку подняли.
– Надумал?
– Надумать-то надумал, да толку с того… Путь колдовством затворён.
– Кто бы усомнился… Но ты-то ведь вернуться должен был? Кстати, куда послан, уж скажи?
– Так я правду сказал – по деревням проверять, ушли ли. А вернуться должен, да память тоже заклята. Всем заклинали, кого отдельно посылают.
Мужик, что слева от наибольшего стоял и даже в избе плаща не снял, вперёд дёрнулся:
– Как заклятье снять?
Наибольший косо глянул:
– А сам не снимешь ли?
Тот, в плаще, головой качнул:
– Может, сниму, владыка, да времени и сил много истрачу. Это в обычных делах ломать – не строить, в колдовстве и наоборот бывает, так, что построить проще лёгкого, а ломать замучаешься. Если же не знать, как построено, так сугубо.