Поддерживая под локоть, Татьяна вывела его в гостиничный холл. Она же составила ему протекцию на ресепшене и сама проводила в номер. Тимоша был тронут ее заботой; он продолжал бормотать слова благодарности, даже оставшись уже один.
Всякому пьяному надо проспаться – это общее правило. Как и советовала официантка, Тимоша улегся в кровать. Но что-то пошло не так в процессе его засыпания; сознание не выключалось полностью. Максимум, чего Тимоше удалось добиться, – это впасть в состояние полудремы. Как оказалось, отель «Отдохни» обладал чрезвычайной звукопроводностью. В номере были слышны и шумы ресторанной кухни, и стуки бильярдных шаров, и отрывистый мат бильярдистов. Здание всё беспрестанно поскрипывало и подрагивало оттого, что внутри него кто-то ходил, а снаружи ветер колебал стены. Как долго просуществует эфемерное заведение, что возникнет на его месте после того, как федюнинцы его «сроют»? Вместо того чтобы спать, Тимоша задавался пустыми вопросами. А что, если скрипы и колебания имели потустороннее происхождение? Может быть, это духи прежних федюнинцев здесь бродили, оплакивая свою «рыгаловку»? Полусонная мысль обращалась к историческим реконструкциям. Палеофедюнинцы представлялись Тимоше в образах мужиков, одетых на голое тело в засаленные пиджаки. Они пили водку с пивом и постоянно осматривались в поисках чужаков. Если же чужаков поблизости не обнаруживалось, мужики устраивали побоища между собой.
Польза фантазий в том, что они отвлекают от настоящего, особенно если оно безрадостное и постыдное. Вот кое-кто поехал за шестьдесят километров, чтобы познакомиться с девушкой, а вместо этого назюзюкался с первым встречным Толяном. И теперь он лежит на кровати в шатающейся гостинице и тем только утешается, что его не вытошнило.
А недостаток фантазий в том, что они всегда уступают место реальности. Когда наконец Тимоша сознал, что уснуть у него не получится, то решил освежиться действием. Он поднялся с кровати, обулся, умылся, проверил свой кошелек. Тимоша не знал, куда направляется, – лишь бы прочь от навязчивых рефлексий. Однако, спустившись по лестнице в холл, он был вынужден определиться. Теперь от него бильярдная оказалась справа, а обеденный зал слева. Прямо была входная дверь, открывавшаяся в Федюнино; где-то там ждала его Люба Новикова, о которой сейчас не хотелось думать. «Задача – взбодриться, – подумал Тимоша. – Надо, наверное, выпить кофе». И он повернул налево.
В обеденном зале к вечеру прибавилось посетителей; было шумно, играла музыка. Федюнинцы взбадривались блатным шансоном и алкоголем. Тимоша не без труда отыскал свободное место и присел, высматривая официантку. Она появилась довольно скоро – это была всё та же Татьяна. Официантка заговорила с Тимошей по-дружески, неофициально:
– Что, уже отдохнул?
– Можно и так сказать, – неуверенно ответил он. – Чего-то такого хочется… Скажем, кофе покрепче.
– Кофе у нас растворимое.
– Ну конечно. А чай в пакетиках… – Он вздохнул: – Что-то у вас в Федюнино всё какое-то ненатуральное.
– Ну почему, – возразила Татьяна. – Кое-что натуральное у нас имеется.
– Что, например? – Тимоша поднял на нее глаза.
– Например, я сама, – без улыбки ответила официантка. – Я сама целиком натуральная.
Она подкрепила свои слова легким покачиванием бюста.
– И можно проверить? – чуть удивившись, спросил Тимоша.
Татьяна склонилась к самому его уху:
– Если позовешь в гости.
– Зову, – не раздумывая, ответил он.
В кофе нужды уже не было – сердце забилось само собой. Неожиданно для себя Тимоша заказал коньяку – скорее всего, из соображений имиджа. Татьяна сказала: «О-кей» – и отплыла на волнах шансона.
Но не успел Тимоша проводить ее взглядом, как объявилась другая знакомая ему фигура. Это пришел Толян, с которым они выпивали и который, похоже, с обеда не отдыхал. Наступила Тимошина очередь угощать Толяна. И снова Тимоше не хотелось пить, и снова он поднабрался. Но так было даже лучше, потому что хмель заглушал голос совести. С Любой Новиковой было всё кончено, даже и не начавшись; если она сегодня потратилась на угощение и парикмахерскую, то напрасно.
Однако на этот раз Толян не исчез в алкогольных парах, а заманил Тимошу в бильярдную. Здесь Тимоша имел знакомство с другими аборигенами, включая афрофедюнинца, упомянутого за обедом. Местные были вполне дружелюбны, только во время игры отчаянно матерились. Многие были не прочь обыграть Тимошу, но удовольствием этим Толян поделился лишь со своим приятелем негром. Эти двое за пару часов ободрали Тимошу вчистую.
– Мольодес! – чернокожий хлопал его по плечу и смеялся своим негритянским, как бы простуженным голосом.