«Оботри ноги. Входи».
И он шагнёт через порог.
Войдя во двор дома, где жили хозяева, Тимошка даже не стал стучать в дверь. Он понял, что в доме уже никого нет. Его увидела соседка.
— Они тебя ждали… — вздохнула она. — Только вчера уехали. За хлебом поехали в тёплый край.
Тимошка глядел на замёрзшие окна, на крыльцо, на котором Фроська колола лучину, и решился спросить:
— Ахилла они с собой взяли, не знаете, тётенька?
— Попугая? Вот этого не скажу. — Она подняла вёдра и, поглядев на Тимошку, который стоял молча, сказала в сердцах: — На кой он им, попугай? Только корми! А сварить — в нём ни жиру, ни мяса. Одни перья! — Гремя вёдрами, соседка хлопнула калиткой.
А Тимошка, не заходя в сарай, где, может быть, ещё стояла старая дедова шарманка, ушёл со двора.
Уже вечер
Уже вечер. У народного комиссара Луначарского давно кончилось шумное заседание. Народ разошелся.
Репкин всё поглядывал на дверь, ждал, что вот-вот появится Тимошка. «Где его черти носят? Темно уже».
— Опять остаётесь здесь ночевать, товарищ Репкин? — спросил Луначарский.
— Нет, Анатолий Васильевич, сегодня на квартире ночую. Не один, — добавил Репкин.
И Репкин стал рассказывать комиссару про Тимошку.
— Удивительный! Поёт, пляшет, от горшка два вершка и на всём земном шаре ни одного родственника.
— Это трагедия — одинокие дети! — Луначарский грустно посмотрел на Репкина. — Вы Дзержинского знаете? Обратитесь к нему.
— Нет. — Репкин покачал головой. — Нет, Анатолий Васильевич: из приюта этот артист сбежит. Его к музыке надо пристроить.
— Ну что ж, поглядим вашего вундеркинда, — улыбнулся Луначарский.
— Завтра вымою — приведу, — пообещал Репкин. — Сегодня с ним на квартиру пойдём.
— А помните, как вы капризничали? — спросил Луначарский. — Вот и вам пригодился дом. У каждого человека должен быть дом, товарищ Репкин. — И Анатолий Васильевич, вынув из кармана часы, покачал головой. — Мне сегодня непременно попадёт. Никогда не нужно обещать, что придёшь пораньше!
Попрощавшись, Луначарский ушёл. А Репкин, оставшись один, задумался. «Каждому человеку нужен дом…»
Как же не помнить!
— Вот вам ордер, — сказал Луначарский спустя несколько дней после того, как они познакомились.
— Зачем это? Мне не надо. Я не просил.
— Видите ли, я заинтересован, чтобы мои сотрудники высыпались, — ответил Луначарский, но Репкин продолжал отказываться. Тогда Анатолий Васильевич даже вспылил: — В конце концов, я требую, чтобы вы жили по-человечески…
Репкину ничего не оставалось, как взять ордер и поблагодарить комиссара просвещения. В тот же день он отправился по адресу, который был указан в ордере. Уже поднимаясь по ступеням подъезда, Репкин вспомнил: «Ну конечно, в этом доме был скандал. А вон на том балконе стоял старик, который ни с кем не был согласен. Как бы к нему не попасть… — подумал Репкин. — Вот будет кадриль!..» Нажав на звонок, Репкин ждал, когда ему откроют дверь.
«Профессор Гнедин Алексей Лаврентьевич», — прочитал он на медной дощечке.
Дверь открыли, и отступать было поздно.
— Что вам угодно? — спросила Репкина молодая, красиво причёсанная женщина. — Что вам угодно? — повторила она.
Репкин протянул ей ордер:
— Выходит, я к вам!
Не отвечая, женщина ушла в комнаты, а Репкин остался один в полутёмной передней.
«Зачем мне это нужно? — злился Репкин и мял в руках бескозырку, — Жил без квартиры и ещё проживу».
— А где у вас ружьё? — спросил кто-то рядом. В кресле, в углу, сидела девочка и с любопытством его разглядывала.
— Ружьё? Нету у меня ружья.
— Нету? — Девочка поправила бант. — А почему?
— Ни к чему оно мне! А вас как зовут, барышня? — спросил Репкин.
— Меня зовут Лена, — нараспев ответила девочка.
Показав на дверь, она стала говорить громким шёпотом:
— Вы знаете, я здесь буду сидеть целый час. Меня наказала мама, — И предложила: — Давайте играть. У меня есть бирюльки. Хотите?
— Некогда, барышня, — сказал Репкин.
Девочка положила бирюльки в карман фартучка и сообщила Репкину:
— Вы знаете, за мою Зиночку сегодня целое ведро картошки дали. Целое ведро… — повторила она и даже всплеснула руками.
— Кто же это — Зиночка?
— Закрывает глаза, открывает глаза. — Похлопав ресницами, девочка объяснила: — Кукла Зиночка!
— Елена! — позвал строгий голос.
Девочка замолчала.
— Елена, иди сюда, — позвал тот же голос.