– Хочешь сказать, что корень проклятия может быть в тех монетах?
– Корень проклятия? Нет, – задумчиво откликнулся Айвор, откладывая надкушенное яблоко на край стола. – Но монеты определённо с ним связаны. Как – попробуем узнать сегодня. Так что готовься к выходу, друг мой. У нас много дел… если, конечно, ты не передумал. Морин заправила нить в ткацкий станок, и к вечеру полотно на рубаху будет готово.
– Мы успеем, – уверенно заявил Киллиан, поднимаясь из-за стола. – Спасибо за завтрак, Нив. Ты сама себя превзошла, правда.
– Ты уверен, что успеем? – крикнул фейри вдогонку, и Киллиан обернулся. Глаза у Айвора стали совсем-совсем чёрные, без единого проблеска цвета, словно вязкая смола. В них не отражалось ничего – ни лампы с мягким желтоватым светом, ни бегущий по оконным стёклам дождь, ни застывшая испуганной серной Нив с кудрями, сияющими лунным серебром… ни сам Киллиан.
Абсолютный, всепоглощающий мрак.
– А почему нет?
– До полнолуния осталось два дня.
Погода чем дальше, тем становилась хуже. Вскоре хлынул самый настоящий ливень с градом – размером с горошину, а то иногда и с целый орех. Киллиан упрямо вышагивал, опустив капюшон на самый нос и ссутулив плечи, словно так можно было спрятаться от сыплющихся с неба ледышек. Толстая подкладка макинтоша слегка смягчала удары – но именно что только слегка. Всё равно Киллиан чувствовал себя побитой деревянной кормушкой, которую засыпали зерном едва-едва по донышку и отдали на растерзание ораве голодных кур.
«Немного дураков найдётся гулять в такое ненастье».
И действительно – улицы обезлюдели. Не видать было ни кэба, ни омнибуса, ни кареты, ни двуколки, ни даже фермерской телеги. Исчезли прохожие, зеваки, уличные торговцы, профессиональные нищие, газетчики, дамы с собачками, джентльмены в цилиндрах, дети и кошки. Редко-редко выглядывала из окна в какой-нибудь обшарпанной мансарде недовольная физиономия – непонятно, мужского или женского полу – и, скривившись презрительно, снова исчезала. В сточных канавах бурлили неукротимые реки, хрустели на тротуаре градинки, а холодный ветер с моря трепал листву, как осенью.
– …к ночи кончится!
– Что? – прокричал Киллиан, приподняв капюшон над левым ухом.
Айвор, промокший уже до нитки, но так и не сменивший тонкий шуршащий плащ на тяжёлый макинтош, улыбнулся:
– К ночи дождь прекратится. И что-то мне подсказывает, что нам это будет на руку… Крепись, до парка уже недалеко осталось.
Это «крепись», произнесённое смертельно серьёзным тоном, изрядно посмешило Киллиана; да и градинки в последние минуты становились всё меньше и меньше, и вот скоро полил обычный дождь – холодный, но и вполовину не такой неприятный, как раньше.
Недалеко от парка невесть откуда взялся густой желтоватый туман, словно земля протянула жадные лапы из низины к хмурому небу. Невольно Киллиан застыл – и тут его как паром ошпарило. Стало жарко и душно, перед глазами замелькали цветные пятна, не складывающиеся в осмысленную картинку – мужчина с брезгливым выражением лица, осторожный лис в подворотне, старушечьи узловатые пальцы, плотно обхватившие его, Киллиана, щиколотки…
– Вспомнил? – осторожно дотронулся до плеча Айвор, и наваждение спало. Киллиан закашлялся, взахлёб глотая холодный сырой воздух Дублина. – Что ты тут видел?
– Старуху… Да, точно, старуху с зубами, как ровный жемчуг, – пробормотал он, сам себе не веря. Воспоминания казались нереалистичными – фантасмагория, злая сказка, бредовый сон. – Она повела меня через парк. Там ещё был мост… и бузина.
– Бузина, говоришь? – Взгляд у Айвора стал сумрачным, как грозовое небо. – Что ж, пойдём поищем мост. Знаю я один подходящий поблизости.
Дождь тем временем и вовсе превратился в ленивую морось. Айвор вывел компаньона к узкому ручейку. Берега заросли дикими нарциссами, уже почти отцветшими – только две припозднившиеся стрелки ещё готовились раскрыть бледные лепестки.
– Вот это уже интересно… Киллиан, иди-ка сюда. Ты уверен, что старуха перевела тебя через ручей по мосту?
– А что?
– Тут берег обвален, – пояснил Айвор и прижал сложенную лодочкой ладонь к выемке в глине. – В двух местах, аккурат на расстоянии шага. Как если бы кто-то пытался затащить мальчика примерно твоего возраста, роста и сложения в ручей…
– Кхм.
– Хорошо-хорошо – юношу, – хмыкнул фейри. – Дети так быстро взрослеют… Да, и я готов поставить оставшиеся две золотые монеты против рваного носка, что ботинки у тебя были грязные – слишком грязные даже для прогулки по парку. К тому же перевести человека через текучую воду – один из верных способов сбить со следа волшебную погоню. Или наоборот, увести человека за Грань. Собственно, текучая вода – один из ликов Грани…