***
Опять начался балаган и движуха – через дверь в машину проникло достаточно тварей, чтобы занять нас минут на десять. Пока мы давили шустрых зверьков, Рыжий держал трясущегося в рыданиях Мани. Я отвлекся на существо, пытающееся выцарапать мои глаза, а когда снова смог повернуться в их сторону, Иша уже принял облик Рыжего Лорда и самозабвенно орал на Мани. Не очень членораздельно, так как слова сыпались из него, как горох из порванного мешка, но я сумел разобрать что-то вроде «еще и спасай тебя!» и «сам бы придушил!».
В общем, так Рыжий и сорвался. Не смог давить доброжелательную лыбу, и это понятно. Я весь обратился в слух – отвлечься от уничтожения тварей не получалось, но послушать ссору было интересно.
- Ну и не вытаскивал бы! – с вызовом заявил Мани, - всем только лучше было бы!
- Идиотина! Баламут тебя любит! Хотя я и не понимаю, за что любить такую шалаву! Всю команду перетрахал!
- Да это из-за задания. Мне вообще секс не нравится! А уж с потными, вонючими мужиками – тем более! Дай мне уже сдохнуть, - на этом месте Мани снова дернулся в сторону двери, это я краем глаза углядел, но Рыжий был начеку, схватил его в охапку, прижал к себе.
- Куда?!! Ах, ты ж сученыш!
- Дай мне сдохнуть! – завыл не своим голосом Мани, начал вырываться, но с Рыжим ему, конечно, не тягаться, - да хватит держать! Зачем такой нелепости жить? У меня все равно ничего не получается, ни к чему таланта нет, все меня ненавидят…
- А нехрен было шпионить!
- Да бля! Я что – отказаться, по-твоему, мог? – Мани так орал, что заглушал писк тварей и шум ветра, видимо, накипело, - ты вообще представляешь, что бы со мной братья сделали, вздумай я кочевряжиться? Все равно бы отправился на твой корабль. Как миленький. Братья умеют убеждать. Я не мог отказаться… не мог… Да выпусти! Все одно: рано или поздно за мной придут! Лучше уж так – быстро. Эти твари за минуты сожрут. Ну, смысл… какой смысл удерживать?.. скажешь потом Баламуту, что не успел… делов-то…
- Э, нет! Я – быстрый и ловкий, я – всегда все успеваю. И Баламут расстроится. Да вытри ты сопли уже, смотреть на твою харю противно! Так, соберись – что ты там про братьев мямлишь? Реально, что ль, братья? Родные?
- Не… ну какие родные-то? Это просто название такое - «братья». Так мы друг друга называем. Одно название на самом деле…
Мани послушно вытирал трясущимися руками лицо, было видно, что адреналин схлынул, оставив после себя мерзкую слабость. Прибив последнего монстрика, я огляделся: Дэй сосредоточенно убирал трупики, складывая их в кучку, Шани оттирал заляпанные поверхности.
Пройдя в конец салона и порывшись в вещах, выудил оттуда какое-то покрывало. Передал его Ише, чтобы прикрыл голый зад. Мани я вручил бутыль с водой. Присел рядом на корточки.
- Давай, Мани, поведай про своих неродных «братьев». Нам всем очень интересно. Особенно волнует часть «за мной придут».
Мани вздохнул, украдкой осмотрелся, заметил, что и Дэй, и Шани выжидательно смотрят прямо на него, и начал нехотя говорить.
Судя по описанию, родился Мани в некой общине с весьма своеобразным укладом жизни. Взрослые – мужчины и женщины - проживали раздельно. Стабильные пары были не в почете и почти не создавались; каждый член общины обязан был приносить пользу, задания раздавал лидер, его указания выполнялись беспрекословно, так как за ослушанием следовало жестокое наказание. Однако, дело было не только в нем - дети жили в особом «детском» отсеке, и им с раннего детства прививали страх и уважение перед лидером, вырастая, маленькие человечки сохраняли в своем сердце заложенное в них воспитателями. Вот и Мани: трясся, уверенный в том, что братья не простят предательства. Типа они потащатся аж в другую галактику, лишь бы наказать провинившегося.
- И что ты думаешь они с тобой сделают? – поинтересовался Дэй.
- Похитят и вернут домой. Будет суд. А потом я пожалею о том, что меня не сожрали твари.
- Значит, так! Никто никого не похитит! – внушительно произнес Дэй, - Баламут за тобой следит. И мы присмотрим. Вот, дурила! Нет, чтобы сразу все это выложить. Херли молчал-то?
Мани в ответ только плечом дернул. Неудивительно, что его от финта Баламута конкретно так нахлобучило – просто напряжение копилось много дней, вот и сорвало крышку.
Баламут появился часов через пять. К этому моменту мы уже все опупели от безвылазного сидения в небольшом пространстве. Мани, утомившись от всего произошедшего, задремал, но появление Баламута его разбудило.
- Привет! – излишне бодро произнес Баламут, - я там несколько машин пригнал и спасателей. Сейчас они нас перевернут с помощью манипуляторов, потом подцепят на трос и отволокут в город… ох, Мани, ты чего тут без меня творил-то?
- А чего я? Я ничего… - вяло пробормотал Мани.
- Мани, в вездеходе есть камеры, и я к ним подключился сразу, как зашел. К настоящему моменту мною отсмотрено… девяносто семь процентов… о, уже сто! Мани, ну зачем ты так, а?
Мани сжал губы и отвел взгляд в сторону – кажется, он обиделся на Баламута. Вроде как Баламут его спас, отмазав от гнева команды, но все-таки сегодня он поступил по-свински, не знаю, как он собирается теперь разруливать ситуацию. Оказалось – не собирается. Во всяком случае, не сейчас. Быстро чмокнув Мани в губы и пробормотав что-то вроде: «дома поговорим», Баламут начал раздавать распоряжения. Убедившись в том, что все ухватились за скобы, связался со спасателями и те начали переворачивать машину. Опять погнулась дверь, меня укусили еще дважды. Блин, эдак мне придется снова к косметологу топать – эти гадские твари так и норовили откусить кусочек моего лица, а я не хочу шрамов!
До города добирались часа три – быстрее было опасно, вездеход мог развалиться на ухабах. Наконец, мы прибыли. Машину бросили прямо на улице – ее потом уберет бригада ремонтников. Спасатели развернули переносной коридор, ведущий прямо к дверям, чтобы мы могли спокойно зайти в дом.
Как же я устал! Какой дли-и-инный день… несмотря на то, что рубило прямо на ходу, нашел в себе силы ополоснуться, через пару минут ко мне в душ залез Рыжий. Не для интима – на это уже не хватало сил, а просто потому, что если бы он начал дожидаться, когда я выйду – заснул бы грязным, а это фу! Дерьмо летающих зверей воняло конкретно. И кровь тоже мерзкая была.
Помылись мы молча, каждый думал о своем. Я лично размышлял о Мани. На первый взгляд: говно-человек. А ведь тоже есть своя история, и если выслушать, вроде, не такое уж и говно. Просто обычный парень, которому не повезло родиться в секте. И теперь он выкручивается, как может.
- Про Мани думаешь? – прервал молчание Рыжий.
- Ага.
- Вот ведь сука, а? Такую пиздострадательную историю выдал, что даже мне его стало жалко! – с коротким смешком признался Иша.
- Да уж…
С этого дня наше отношение к Мани несколько изменилось. Хотя Ишу он все равно подбешивал – сама манера поведения раздражала. И все-таки общался Рыжий уже не через губу, даже с некоторым интересом. Сам я старался оставаться в стороне – не хотел вызвать в Рыжем приступ ревности.
Пока дул ветер, работа встала – повторения приключения никто из нас не жаждал. Наконец, потоки воздуха сменили направление, черные тучи парусов понеслись в сторону, а мы могли возобновить поиски жилы.
После ветров пришло время дождей. Улицы медленно, но верно заполнялись водой. Сначала люди передвигались в высоких сапогах, а потом начали появляться маленькие лодочки. Я с удивлением понял, что у них не было какой-то единообразной формы. Были плетеные лодочки-тазы, медленно кружащиеся, если греб один человек. Были узкие и длинные. Были такие же узкие, но с задранным носом, в них гребли стоя. Были даже плоты, на них люди передвигались, отталкиваясь шестами. И все это множество форм и размеров было украшено лентами, узорами, какими-то бубенцами и гладкими блестящими элементами. Словно жители соревновались друг с другом за титул самой оригинальной и яркой лодочки. А и верно! Соревновались! В конце сезона город проводил пышный парад, на котором выбирали самую-самую лодку.