Выбрать главу

Дело вот в чем: с тех пор, как Тип отдался Христу, он лелеял в сердце мечту, о которой никому еще не говорил: он хотел быть учителем воскресной школы. Еще до своего обращения Тип невольно подчинялся могущественному влиянию господина Бернса, учителя- христианина, который, как он узнал позже, ежедневно молился о своих учениках. За последний год он всем сердцем полюбил господина Бернса. Учитель, как верный друг, часто помогал ему, ободрял, укреплял на пути следования за Христом. О, с какой радостью Тип отдал бы себя на служение невежественным и заброшенным детям, чтобы передать им то, чему он научился у пастора и учителя! Конечно, Тип сознавал огромные препятствия, которые ему придется преодолеть, но это только усиливало его желание.

"Разве хорошо бросить школу именно теперь, когда я преодолел трудности? — рассуждал Тип. — Да и господин Бернс будет недоволен… Ведь он приложил столько стараний, чтобы научить меня арифметике… "

Тип размышлял о матери, которая работает одна за всех; об отце, который, возможно, уже не поправится: он слабеет с каждым днем; о Марии, которой давно пора ходить в школу, а мать не может ее отпустить. И при всем этом он, единственный сын, ничего не делает, чтобы помочь им. Как ни отгонял Тип эти навязчивые мысли, они не оставляли его в покое и противоречили заветной мечте.

Окончив поручение господина Броуна, Тип вернулся домой. Жилище их выглядело совсем иначе, чем прежде, потому что Мария держала все в чистоте и порядке. И все же оно было бедно, без всяких удобств. Особенно сегодня, после всех его размышлений, вид этот поразил Типа. Он молча управился по дому и пообедав, поднялся в свою каморку. Напрасно ждала его Мария, сидевшая с шитьем возле матери. Он пришел только через час.

— Тип, — обратилась к нему мать, — сбегай, купи пастилы от кашля для отца. Он весь день не может успокоиться!

Тип схватил шапку и выбежал, что- то насвистывая. Купив, что было нужно, он помчался к дому господина Минтурна и безо всяких вступлений спросил:

— Господин Минтурн, когда уезжает ваш брат?

— В следующий понедельник.

— Я передумал. Если отец согласится и отпустит меня, я с удовольствием поеду!

— Хорошо!

Не сказав больше ни слова, Тип быстро вышел. Господин Минтурн так и не узнал, как Тип пришел к такому решению.

В этот вечер Тип с тяжелым сердцем пошел на молитвенное собрание. Пение и молитвы не ободряли его, словно он ничего не слышал. Апатия его прошла только тогда, когда господин Гольбрук прочитал:

— "И весьма рано, в первый день недели, приходят ко гробу, при восходе солнца, и говорят между собою: кто отвалит нам камень от двери гроба?"

Тип удивился, недоумевая, что можно об этом сказать? Когда же пастор заговорил, Тип сразу же понял смысл его проповеди и надолго запомнил слова, полные веры и ободрения.

"Да, да, — думал Тип, уходя с собрания, — все это правда! Как много заботились и страшились эти женщины — кто же отвалит им камень?

А между тем им и пальцем не пришлось его тронуть. Сам Ангел до их прихода отвалил его. Когда увижу на дороге большие камни, постараюсь не переживать. Кто знает, может быть, и я найду их уже отваленными…

Через несколько дней Тип познакомился с братом господина Минтурна.

Он пообещал Типу жалованье, показавшееся ему целым состоянием, и дал немного денег на покупку необходимой одежды.

Глава 22

Золотые яблоки в серебряных прозрачных сосудах — слово, сказанное прилично.

(Прит.25:11)

Через несколько недель Тип уже находился в другом городе, вдали от родных и друзей. Единственным знакомым ему человеком был господин Минтурн, Дядя школьного товарища.

Служащие господина Минтурна, обыкновенно, не получали квартиры в доме хозяина, но для Типа было сделано исключение. Первое время он чувствовал себя неловко в богатых комнатах своего патрона. Однако вскоре привык к новой обстановке, перестал садиться на кончик стула и ходить на цыпочках, чтобы не замарать пестрых ковров. Постепенно Тип совершенно освоился, и никто уже не мог сказать, что он вырос в другой среде.

Маленькая Алиса Минтурн была очень удивлена его появлением в доме.

— Мама, — как- то раз спросила она, — почему Эдуард не живет у себя, как все другие?

— Потому что дом его очень далеко отсюда. Папа говорит, что не встречал еще такого умного и честного мальчика, как Эдуард, и потому он разрешил ему жить у нас.

— Да, он в самом деле хороший, — согласилась девочка.

Теперь уже никто не называл Эдуарда Леви Типом, И ему иногда казалось, что бывший шалун Тип теперь не узнал бы самого себя. Он и здесь аккуратно посещал воскресную школу и вскоре, из- за нехватки преподавателей, перешел из учеников в учителя. Маленькие мальчики его группы почтительно называли его господином Леви. Тип начинал сознавать, что ему уже шестнадцать лет и он становится взрослым.