— говорил он без умолку. — Как здоровье Алекса? Плохо? Ты, наверное, очень любишь его? А впрочем, как можно не любить его…
В школе господин Бернс вышел к Типу навстречу и принял его с распростертыми объятиями. Сколько перемен произошло за эти три года! Том, Вилли, Фред уже окончили школу и поступили в университет. Малыши, которых он оставил на умножении и делении теперь занимались алгеброй и латинским языком. Сев рядом с учителем, Эдуард стал внимательно наблюдать. К своему удивлению он заметил, что сидящий недалеко от него мальчик, безуспешно трудится над той же задачей, которую когда- то он решил с помощью отца. Напомнив об этом учителю, Эдуард попросил разрешения помочь усердному труженику. Слово в слово припомнилось ему объяснение отца. И теперь оно имело тот же успех: мальчик быстро справился с задачей, так измучившей его.
Тут господину Бернсу передали записку. Пробежав ее глазами, он сказал Эдуарду:
— Если бы ты не покинул так рано школу, я попросил бы тебя объяснить урок алгебры вместо меня. Мне очень нужно видеть одного человека, который проведет в нашем городе всего несколько часов.
— Разрешите, я попробую!
— Разве ты изучал алгебру? — удивился учитель.
— Да.
— И ты уверен в своих знаниях?
— Конечно! — улыбнулся Эдуард.
Оставив его вместо себя, учитель ушел. Ученики немного помнили Типа, когда он еще учился в этой школе, и решили блеснуть своими знаниями, но вскоре убедились, что тот отлично знает алгебру.
Во время объяснений Эдуарда господин Бернс тихо вошел в класс и с радостным удивлением следил за ним.
— Эдуард, ты должен быть преподавателем… — сказал учитель после урока. — Неужели ты самостоятельно изучал алгебру?
— Нет.
С радостью и каким- то внутренним оживлением Тип рассказал о своем учителе и друге…
После школы Эдуард направился к знакомому и любимому дому пастора Гольбрука. Встреча, конечно, была радостной и желанной. В дружеской беседе они поделились своими переживаниями и успехами, вместе помолились.
— Когда же ты уезжаешь? — спросил взволнованный пастор, думая о разлуке, которая наступит также неожиданно, как и встреча.
— Во вторник.
— Да благословит тебя Бог на новом поприще! Немного помолчав, он с какой- то грустью спросил:
— Скажи, ты не забываешь молиться за Фреда?
— Нет, еще ни разу не забыл, — искренне признался Эдуард. — Разве могу я не молиться о сыне того, кто сделал мне столько добра и привел моего отца к Господу?
Когда Эдуард проходил по улицам своего городка, многие, останавливаясь, удивлялись той огромной перемене, которая произошла в нем за эти немногие годы. Красота спасенной и омытой Богом души, казалось, высвечивалась через него наружу и говорила о том, как велик в Своей любви Иисус. Да, только Он способен был из шалуна и бездельника воспитать Себе искреннего и честного служителя.
Глава 27
Я радуюсь, что Господь услышал голос мой, моление мое; приклонил ко мне ухо Свое, и потому буду призывать Его во все дни мои.
(Пс.114:1–2)
С тех пор прошло много лет. И вот мы снова встречаемся с Эдуардом Леви в школе города Р. Маленькая служанка принесла ему в кабинет несколько писем. По- видимому, они очень интересовали его, потому что он тотчас оставил свои занятия и открыл один из конвертов. Письмо было от Фреда Гольбрука, бывшего товарища, о котором он молился одиннадцать лет. При чтении этого письма лицо Эдуарда становилось все светлее и радостнее. Он не мог оторваться от последних слов:
"… Отец мой просит напомнить тебе стих: "Я радуюсь, что Господь услышал голос мой, моление мое". Благодарю Бога за то, что Он положил тебе на сердце молиться обо мне. Благодарю Его за то, что Он услышал тебя! Да благословит тебя Бог, милый друг!"
Редко случалось Эдуарду так радоваться, как после чтения этого письма. Сколько времени он молился о Фреде и ждал его покаяния! Теперь, видя подпись: "твой брат во Христе", он в большей мере ощутил верность Божью…
Следующее письмо было от Боба. Читая его, Эдуард не мог сдержать улыбку.
"Дорогой Тип! Ты помнишь праздник в доме Минтурна, куда нас пригласили однажды, когда мы с тобой были еще маленькими оборванцами? Я отлично помню! Теперь я решил устроить такой же в нашем саду для всех бедных ребятишек, которых мы знаем. У нас будет и фейерверк, и угощение, и пение гимнов. На угощении настаивает моя жена, и я с ней согласен, потому что, как ты знаешь, у Марии всегда хорошие идеи.
Я хочу, чтобы ты тоже был с нами и сказал проповедь. Надеюсь, ты не откажешься? Праздник будет четвертого июля. Я не хотел назначать на это число, потому что на этой неделе как раз годовщина смерти Алекса.