Постепенно местная неделя подходила к концу и после пятого дня стали особенно часто, в сравнении с прошлыми днями, появляться дети, что справлялось с главной задачей и смогли ощутить свою духовную силу.
Всего, к концу недели, не считая меня и Баи Тао справились ещё шесть детей. Один на третий день, двое на седьмой, и трое на девятый. Восемь будущих практиков в одной, не самой большой деревне, это очень приличный результат, особенно двое, что справились в первый же день.
После того, как все эти дети освоили Базовую Технику Защиты, а Мастер Линхау объяснил им то, что они должны знать, он покинул нашу деревню… высоким прыжком, словно став невесомым, сразу же улетел за пределы нашей деревни. И вот этой демонстрации сверх способностей хватило и мне, и всем остальным детям, чтобы получить заряд мотивации на очень долгое время.
Остальные дети, разочарованный, вернулись к той жизни, какой жили до прихода Мастера, а их родители не восприняли это как-то негативно. Всем хотелось, чтобы их ребёнок был особенным, но, так как и сами они не являлись практиками и не проявили таланта в этой сфере, то не ждали ничего такого от своих детей. А вот те, кто показал потенциал становления практиком… мы зажили совсем другой жизнью.
В возрасте пяти лет детей и так особо никуда не привлекали к работе, только принеси, подай, иди нахуй, не мешай, да и то редко, в основном мы были свободны весь день и большую его часть проводили в компании своих сверстников, гуляя на улице большую часть времени.
Вообще, ввиду совсем других законов физики и устройства мира, люди и наша физиология, точнее, работа этой физиологии, несколько отличалась от привычного мне на Земле. Здесь, в этом мире, не имелось такого понятия, как ночь. Тут всегда был день, но не было Солнца. Свет был… буквально везде. Словно сам воздух его генерировал. Рассеянный, слабый, но этого хватало, чтобы на улице, на открытом пространстве казалось, что сейчас яркий солнечный день. Отсюда отсутствие тени от других островов над нами, а ведь ближайший из них находился, на глазок, метрах в полутора тысячах над нами, никакой тени от него не падало. В закрытых помещениях было темнее, но потому, что источник света был перекрыт. Чувство такое, что чем больше открытое пространство, тем светлее вокруг, до определённого предела, но чем менее открытое пространство, тем темнее было.
Например, если сложить лодочкой ладони и прижать их к глазам, в образовавшейся пространстве меж ладонями и глазами будет темно, как и на земле, но вот в закрытой комнате будет уже светло, как если бы черёд окна падал свет.
На мой взгляд, именно это привело к тому, что среди всех живых существо, встреченных мной, в том числе и у людей здесь, отсутствует чёткий режим сна. Можно лечь в любое время и почти моментально уснуть. Но сон при этом, что у меня, что у родителей и остальных, очень чуткий, и достаточно звука шагов, чтобы человек проснулся.
По той же причине, как мне кажется, у всех людей здесь, а скорее всего не только у людей, но и вообще у всей живности, здесь развилась очень хорошее чувство времени, или, иначе говоря, внутренние часы. Я, мои родители и все остальные, с самого детства, чётко знаем, сколько проходит времени, сколько его прошло и так далее. И у всех нас эти часы словно синхронизированы. Ни у кого не бывало такого, что одному показалось, что прошло два цикла, а другому — два с половиной. Отсюда идёт отсутствие любых методов измерения времени. Ни примитивный свечей, которые горят с определённой скоростью, ни солнечных часов, что логично — солнца здесь вообще нет, ни механических часов… короче, вообще ничего. Тут у всех есть внутренние часы и с ними прекрасно живётся. Время здесь тоже измеряется не в привычных мне ранее часах, каждый из которых является одной двадцати четвёртой оборота планеты вокруг своей оси, а в циклах. Что это за циклы, мне не понятно, но я точно знаю, сколько проходит циклов — именно на них и ориентированы эти внутренние часы. По моим измерениям, один цикл составляет три минуты. Может быть разброс ещё в несколько секунд. Точно измерить не удалось. У меня, конечно, есть самый точный измеритель времени, из всего, что тут есть, не считая внутренних часов, но на данный момент стимуляция должна длиться всего две минуты и сорок секунд, то есть, на двадцать секунд меньше одно цикла. Оставшиеся двадцать секунд я должен набрать к своему пятнадцатилетию. Я ещё в пятнадцать лет своей прошлой жизни, после того, как узнал о своём даре в возрасте четырнадцати, выяснил, что всего в год стимуляция добавляет к своему сроку работы две дополнительные секунды.