Глава 1. Песчаная буря
Года четыре
Был я бессмертен.
Года четыре Был я беспечен, Ибо не знал я о будущей смерти, Ибо не знал я, что век мой не вечен. С.Я. Маршак.
На ночь мы остановились на базе-кемпинге. Бескрайняя пустыня и несколько палаток. Утомленные дневным переходом, мы сидели у костра и ели восхитительный жареный хлеб берберов, слушая рассказы и травя анекдоты. Еще днем из близлежащего поселения к нам присоединился парень, Мехмет. Кудрявый брюнет с крупным носом и грустными глазами, он почти все время молчал, но в этот раз, на просьбу тоже что-нибудь рассказать, Мехмет пододвинулся поближе к костру и обвел всех взглядом. Увидев на наших лицах любопытство и нетерпеливость, он улыбнулся и начал: "Один человек отправился в странствие по торговым делам. Но счастье не сопутствовало ему, и он решил вернуться домой. В дороге он вынул сумку с пищей и остановился поесть. Мимо проходил голодный бедуин. Он пoклонился арабу и сказал: -Я из твоей страны, а иду в Ирак. Тот спросил: - Нет ли у тебя известий о моей семье? - Есть,-ответил бедуин. - Как здоровье моего сына? - Он в добром здравии, слава Аллаху. - А его матери? - Ее здоровье так хорошо, что лучшего и желать не приходится. - А как мой дом? - О, он великолепен, как тебе известно. - А как ты нашел моего верблюда? - Очень упитанный верблюд. - А как собака? - Как всегда, стережет дом. Выслушав все это, купец повеселел и. продолжал свою трапезу, не предложив ничего бедуину, принесшему радостные вести."...
Провожая взглядом дым костра, устремляющийся ввысь, я запрокинула голову. От открывавшегося вида перехватывало дух. Огромное бесконечное небо усыпанное чистейшими бриллиантами. Такое прекрасное и такое холодное...Зябко кутаясь в шерстяной плед, я прислушалась к истории, продолжавшей звучать у костра:
"...Вдруг вдалеке показался дикий козел и тотчас же снова скрылся в песках. Бедуин решил прибегнуть к хитрости, чтобы заставить араба дать ему что-нибудь поесть, и заметил: - Благополучие проходит быстро и исчезает навсегда, как этот козел. То, что я рассказал тебе о твоей семье, о твоем доме и имуществе,- все это правда. Но так было вчера. А сегодня... Этот козел не убежал бы, если бы твоя собака была жива. - А разве она издохла? - заволновался араб. - Да, она объелась мясом твоего верблюда,- ответил бедуин. - Что ты говоришь! Разве верблюда тоже нет? -Да. Его закололи на похоронах твоей жены. - Моя жена умерла? - Покончила с собой от тоски по твоему сыну. - Как, и сын мой умер? Будь ты проклят! - Увы, крыша твоего дома упала и придавила его. Тут араб уже не выдержал, закричал, бросился к верблюду, вскочил на него и умчался, позабыв о своей сумке с остатками еды. Бедуин взял сумку, съел все, что в ней было, и сказал: - Вот радости-то будет у араба, когда он приедет домой..." Все засмеялись, одобряя находчивость бедуина и требуя с Мехмета рассказать новую историю. Тот лишь покачал головой и снова улыбнулся. Его лицо вдруг стало серьезным, а голос вкрадчивым. В какой-то момент мне показалось, что он пристально на меня смотрит. “В одном персидском городе жил когда-то бедный портной. У него были жена и сын, которого звали Аладдин...” Голос казался все тише. У меня уже начали слипаться глаза, поэтому я тихонько встала, пожелала всем спокойной ночи и ушла в свою палатку. По дороге меня одолевали разные мысли. О прошлом. О будущем. После развода с мужем, с которым мы прожили двадцать лет вместе, после деления имущества, после похорон моих родителей, я не была удивлена, узнав о своей болезни. Наверное, глубоко в душе, я и сама догадывалась об этом. После посещения врача, я не стала никому ничего рассказывать. Сказать, что мне просто не хотелось чужой жалости было бы не верно. Скорее, просто не хотелось суеты вокруг. Конечно, я могла бы попробовать систему Бройса, пройти курсы химиотерапии, сделать операцию...Но я всегда была реалистом, а с моей стадией...да что уж тут. Уволилась с работы, посетила нотариуса и вот, я здесь. Всегда мечтала об этом моменте. Жаль лишь, что при таких обстоятельствах. Я все рассчитала: после этой экскурсии я успею навестить свою дочь в штатах и увидеться с внуком. Он занимается в археологическом кружке и я уже знаю, что подарю ему- потемневший запечатанный кувшин, купленный мной у торговца на рыночной площади. Тот же старик уговорил меня едва ли не задаром взять у него потертый некрасивый ковер. Глядя в старые выцветшие глаза, я почему-то не смогла отказаться. Так что теперь я счастливая обладательница побитого молью антиквариата.