Работы на его участке было много. Например, нужно было заняться его северной стороной. Там ютились кувшинки фейри Лири и грибной лесок, в котором жили дети. Кувшинок было мало. Они росли в маленьком лягушатнике. Поэтому Иван Савельевич хотел их перенести на восточную сторону участка, а весь север отдать под грибной лесок. При этом, для грибного леса тоже нужен оросительный канал. Возможно даже, речь тут идёт о нескольких оросительных каналах.
А на юге участка уже почти всё заросло хищными цветами, которые пока ещё не раскрылись. Это были ростки Итиса. Как объяснила дриада Пина, сам Итис не может покинуть свой глубокий омут. Да и корни цветка не могут прорасти где угодно и опутать весь мир. А вот эти ростки будут способны передвигаться/ползти по горам и пустыням в поисках добычи. Стало быть, эти ходячие цветы можно использовать в качестве стражников на всём участке Ивана Савельевича. Это будет особенно актуально, когда участок разрастётся до нескольких гектар.
Объяснения дриады, вроде бы, были понятны. Но ни она, ни Иван Савельевич не могли представить, как эти цветы вообще будут передвигаться по земле. В смысле, они вылезут из земли и начнут строем маршировать? Здесь остаётся положиться лишь на природу. Уж, наверняка, она всё предусмотрела.
Кстати, сам цветок Итис обожал злить Лири, любил слушать пение дриады и лирическую музыку по радио, ему нравилось играть с детьми грибного народца, а ещё он откровенно побаивался Ивана Савельевича, чувствуя в нём магию Смерти. Да и вообще, цветок прекрасно понимал, кто его может вышвырнуть с этого участка по щелчку костлявых пальцев.
Пенсионера такие взаимоотношения с хищным растением вполне устраивали. В его понимании, чтобы там не говорили девчонки, Итис был волком в овечьей шкуре. Пока еды достаточно — этот цветок дружелюбен. Но в голодные годы всё может выйти из-под контроля. Поэтому всегда нужна рука с топором над этим «сорняком».
Однако, как бы Иван Савельевич не относился к цветку, это не отменяло того факта, что сам цветок растёт. Ему уже тесно в той яме, в которую его когда-то посадили. Пенсионер не был намерен издеваться над растением, а потому собирался расширить его жилище. То есть, и на юге небольшого участка требовалось поработать лопатой.
Впрочем, прямо сейчас, во время работы над оросительным каналом, в голову Ивана Савельевича пришла очень странная мысль, которая заставила его отложить лопату в сторону.
— Что-то не так? — забеспокоилась дриада.
— Пина, кажется, что меня очень крепко и жёстко «отлюбили», — пробормотал Иван Савельевич, обдумывая пришедшую в его голову мысль.
— О чём вы говорите? Это вы о своём любовном романе со Скайлер?
— Ох уж эта наивность, — с усмешкой высказался пенсионер, выбираясь из канавы. — Лири, вылезай из родника. Я выключаю радио. Нам нужно серьёзно поговорить.
— Я ни в чём не виновата! — тут же выпорхнула Лири из воды.
— Ты в чём-то хочешь мне признаться?
— Нет! Но я не виновата!
— Тогда внимательно выслушай пришедшую в мою голову мысль и посоветуй, что нам можно в данной ситуации сделать….
В это же самое время, пока Иван Савельевич работал не разгибаясь, знакомился с дриадой и решал внезапную проблему, лич Скайлер откровенно скучала. На своём участке она уже сделала всё, что было в её силах.
Весь участок женщины был исчерчен разнообразными геометрическими фигурами. Ей удалось, по совету Ивану Савельевича, связать несколько магических печатей одной пентаграммой. А, говоря современным языком, она подключила к «эклектической цепи» несколько дополнительных генераторов. В итоге её обелиск стал вырабатывать вдвое больше магической энергии.
Об ещё одном усовершенствовании, Скайлер догадалась уже сама. Идея лежала буквально на поверхности. Если магическая энергия вырабатывается с излишком, то нужно где-то хранить эти излишки. То есть, нужны аккумуляторы, которые в магическом мире вполне смогли заменить магические кристаллы. Скайлер скупала за бесценок пустые стекляшки и запитывала их магической энергией под завязку. Доходный бизнес получился.
Но бизнес этот не требовал активного труда. Нужно просто ждать, когда пустые кристаллы запитаются магической энергией. Отсюда и скука, которую надо было как-то развеять.
И тут сразу надо сказать о том, что даже будучи обычным личем, женщина уделяла особое внимание своей внешности и одежде. Достаточно вспомнить хотя бы её рёбра с золотым напылением и дорогущий балахон. Зачем всё это мертвецу? Ответ на данный вопрос прост — это были отголоски прежней жизни, которые не смогла задушить даже смерть.