— Хватит хвастать своими рабынями передо мной! — неожиданно зло прокомментировала рассуждения пенсионера Скайлер. — Понабрал молодых шлюшек, вместо того, чтобы с нормальными женщинами познакомиться!
— Ты ревнуешь, что ли?
— Я⁈ Пф-ф! Да кому ты нужен, пердун старый⁈ Ай!! Молнии ещё сильнее стали!! Спаси меня!!!
— Выключатель, — вдруг понял суть проблемы Иван Савельевич. — Разве поток магии нельзя отключить?
— Как ты это себе представляешь⁈ Я должна сломать обелиск⁈
— Все твои проблемы не из-за обелиска, а из-за дополнительных усовершенствований, — объяснил своё видение ситуации Иван Савельевич. — Ты же сама установила дополнительные генераторы. Отключи их!
— Ты говоришь о пентаграмме? Нужно её сломать?
— Всего лишь отключить на время. У тебя есть такая возможность?
— Да!!! Почему ты раньше об этом не сказал⁈ Мой мальчик уже почти мёртв из-за тебя!!!
— Какой ещё «мальчик»?
Прежде чем ответить, Скайлер посмотрела на свою марионетку, которая отважно защищала её своим телом.
— Умный, послушный, сильный, красивый и по бабам не бегает!!!
— Ну, тогда счастья вам и добра. Пока!
— Стой!!! Да что ж ты за идиот-то такой⁈ Ай!!! Держись Малыш, мамочка сейчас нас спасёт. Выключатель, значит. Выключатель…. За мной Малыш! Нам нужно добрать до пересечений линий в пентаграмме у самого подножия обелиска!
— Странная всё же женщина, — в свою очередь пробормотал Иван Савельевич, откладывая кристалл грибного народца в сторону. — Лири, а что это за мужчина вместе со Скайлер живёт⁈
— Вы о Малыше? — едва сдерживая смех, уточнила крохотная фейри.
— Какое у него странное имя. Так, что это за «красивый и сильный» мудак⁈
— Ха-ха-ха!…
26. Душевные терзания Скайлер
У женщины-лича Скайлер была возможность контролировать мощность своего обелиска. Для этого достаточно было провести пару дополнительных линий в пентаграмме (или «поставить выключатель», как выразился Иван Савельевич). Стало быть, магической бури, которая разразилась на участке Скайлер, вообще не должно было быть. Подобный катаклизм — это следствие ошибки и недальновидности.
Но почему Скайлер не смогла самостоятельно догадаться о столь простой вещи, как выключатель/переключатель? Ведь благодаря кубику Рубика женщина собрала осколки своей души и теперь сама могла фантазировать да проявлять креативность. Помощь Ивана Савельевича ей больше не нужна! Так почему же пенсионеру пришлось спасать ей жизнь?
— Дура! — сидя у подножия своего обелиска и закрыв лицо руками, ответила на данный вопрос Скайлер. — Какой же дурой я выгляжу в его глазах. Архимаг при жизни и архилич после смерти, не догадалась о столь простой вещи! Сейчас мне проще убиться, чем снова заговорить с ним!! Как же стыдно!!!
И как только речь зашла о стыде, Скайлер вдруг издала стон умирающего лебедя. Женщина вдруг вспомнила о том, что защищаясь от молний, она израсходовала все свои магические силы. У неё не было возможности поддерживать на себе магическую иллюзию одежды. А стало быть, когда с ней связался Иван Савельевич, она была обнажённой.
Казалось бы, в чём проблема? В сообществе «новичков» нет никакой видеосвязи. Иван Савельевич понятия не имеет, как выглядит Скайлер и во что она одета. Но культура общения различных народов, может быть смешной, забавной и нелепой. Когда Скайлер была ещё живой, она даже своему мужу письма не писала, будучи в одном лишь нижнем белье. А тут такой позор!!!
— У-у-у!!! — скулила Скайлер, свернувшись о подножия обелиска калачиком.
В это же самое время, Иван Савельевич тоже думал о Скайлер. Но он не оценивал её умственные способности и не пытался представить, во что именно она сейчас одета. Скайлер наступила на больную мозоль Ивана Савельевича, пробудив очень неприятные воспоминания.
А всё дело в том, что покойная жена Ивана Савельевича уже была в браке до встречи с ним. От первого мужа у неё двое детей. И все ссоры она начинала с фразы: «А вот мой бывший муж… ». Послушать её дальше, так она была замужем за идеальным мужчиной. Как же она бесила этим сравнением!
Но Скайлер покойную жену переплюнула. За неимением другого мужчины под рукой, она сравнила Ивана Савельевича со своей ручной собачонкой. Это оскорбление или унижение?