– А как насчет того, чтобы прямо сегодня минет попробовать?
Вздрогнув, резко поворачиваюсь и вижу в ручках у провокаторши небольшой пластмассовый стаканчик с козьим сыром, где, как положено, белая козочка изображена, и крупными красными буквами начертано:
“Minette”.
Сейчас она у меня получит – нежный шлепок…
– Хорошо ли это – дразнить простого человека, который языком не владеет?
– А ты овладей!
Не спорю, молчу. Мне вообще трепаться надо поменьше, чтобы не занесло на встречную полосу. Пусть Бета выговорится, а я буду изо всех сил слушать.
– …Он до трех ночи у меня в номере просидел, не только свою биографию изложил, но и всю семейную хронику, включая деда, который воевал на русском фронте, переспал однажды на Украине с местной женщиной – по взаимному согласию, а потом она погибла. С тех пор он не видел смысла в жизни, хотя имел успешный бизнес и дважды был женат на своих соотечественницах. Болезненно помешался на России и
22 июня 1991 года покончил самоубийством – такую выбрал себе вторую дату для могильной надписи… Но не это самое интересное… А ты мне, между прочим, нравишься такой. Не суетишься, не нервничаешь. Я даже, пожалуй, могу в тебя влюбиться снова. Или впервые…
Да, так что у меня все хорошо, даже прекрасно. А как дела на новгородском фронте? Как там муж твой? Хоть бы позвонила…
20. И ТЫ ЗВОНИШЬ…
У нас же с тобой прямо-таки телепатический контакт. Вчера я о тебе подумал, дернулся, а сегодня ты откликаешься.
– Ну как?
– Очень плохо.
– Что, у него? Опять?
– Ты о муже, что ли? Он уже работает вовсю. А по ночам со мной спит, и я его добросовестно ублажаю – для нормализации кровообращения.
Плохо мне, потому что меня бросил любимый человек.
Что? Уже успела завести нового любовника и оказаться брошенной? А, понял: это обо мне, и опять в третьем лице и в прошедшем времени…
– Но мы же вместе пришли к этому решению…
– Ты, может быть, и пришел, а меня жизнь подняла до небес, напоила счастьем – и бросила вниз. Я вся разбитая, сломанная… Зачем ты таким добрым притворился? Я ведь поверила. Соединилась с тобой, ни о чем не думая…
Всхлип один, другой. Рыдания, а потом – обрыв связи. Не технический обрыв. И номер твой в ответ не наберешь…
Да, все, что было в душе собрано, накоплено, – все вмиг обнулилось.
Это я уже с самим собой толкую – тем более что тебе не до меня, есть поважнее проблемы, чем нянчиться с избалованным мужчинкой, который когда-то тебя соблазнил, а потом, по сути, обманул и бросил. Забудь меня, пожалуйста. Не стою я внимания.
Вспомнилось: гуляем как-то с Бетой вниз по Фонтанке. Далеко ушли, потом на Измайловский свернули. И там, между базаром и собором, вдруг видим мальчика двух-трех лет, отбившегося от своего сопровождения. Без присмотра он залез в грязную лужу и полностью изгваздал свой голубой и весьма недешевый комбинезончик. Растопырил испачканные ладошки и, глядя в пространство, громогласно вопрошает:
“Зачем я это сделал?”
Мы оба и рассмеялись, и умилились. Прежде всего потому, что в подсознании нашем живет мечта о таком вот внучонке. А потом, когда примчалась красивая юная мамаша и увела мальца домой отмывать, Бета прокомментировала: вот он, русский человек, в чистом виде, хотя и конкретно в грязном. Переступает заветную границу, зная, что нельзя, что хуже будет, а лезет все равно. После чего с той же искренностью и непосредственностью кается и понять не может, как и почему в лужу залез.
И вот теперь этот мальчик – я. Ну зачем тогда в этот Псков поехал?
В Новгороде в безумие впадал… А зачем в Купчино потащился? Что я, донжуан, что ли? Да ни фига! Гордости ни малейшей не испытываю.
Сексуальным маньяком, коллекционером новых ощущений тоже не являюсь.
Пробовал себя потешить, вспоминая с физической точностью свои подвиги последнего полугодия, – так пришлось выключить память, потому что душа заныла-заболела со страшной силой. Тела могут с одним кайфом соединяться, но души – всегда еще и с болью.
Песня идиотская вдруг в голове заиграла: “Но вы вдвоем, вы не со мною”. Правильно я раньше жил – вдвоем и больше ни с кем. Редкая была удача. А теперь я не вдвоем, теперь я – один…
Что же до Беты, то у нее и я есть, и целый мир, с которым она может открыто и честно беседовать. И удивлять меня каждый день. Как она осталась такой девочкой непосредственной? Когда вижу ее обнаженной, не верится, что этого тела касался хотя бы один мужчина. В том числе и я: в такие мгновения сомневаюсь в том, что существую…
И в то же время мысли у нее такие взрослые и смелые, какие в мою голову даже по ошибке не заходят. Вот говорим мы на темы морали и нравственности, сравнивая нынешнюю молодежь с нашим поколением. Юные теперь очень рано начинают сексом заниматься: взять хоть Сашку нашего, который уже столько герл-френдов успел сменить. Но мы оба думаем, что молодая поросль, по хорошей буржуазной традиции, перебесится и в итоге придет к любви, к семейному идеалу. А наши ровесники были в свое время искусственно связаны, стеснены – и жилищными условиями, и советской моралью. Теперь дорвались до сладкой жизни и добирают недополученное.
– А вообще, – Беатриса резюмирует, – в этих вопросах нет и не может быть равенства. Все очень индивидуально. Один пять любовниц заведет и чистым душой останется, а другой только посмотрит с вожделением на чужую женщину – и тут же опустится до скотского состояния.
К какой же разновидности она меня относит? Не стал уточнять…
21. СЕРЕДИНА ДЕКАБРЯ…
Время покупать новогодние подарки. Только подумал об этом – вырастает передо мной парфюмерный бутичок. Ты заметила, что раньше мы везде магазины искали, а теперь они сами за тобой прямо-таки бегают, услужливо возникая перед глазами в нужный момент? Тогда большой длинный спрос рос отовсюду, а нынче сплошное предложение открывает нежные объятья.
Бета говорила мне, что забыла, возвращаясь из загранки, купить в
“дьюти-фри шопе” тушь для ресниц (слишком коньяками увлеклась девочка!). Ничего, зато у меня теперь есть возможность отличиться.
Рассматриваю разноцветные и разнофирменные трубочки. Есть круглые, есть граненые… Приближается ко мне длинноногая в форменном бордовом костюмчике и с бэджиком “Оксана” над левой грудью. Есть с кем поговорить на актуальную тему.
– Оксана, скажите, пожалуйста, какая из них самая лучшая? Такая, чтобы в принципе любой женщине подходила?
– Ну, это кому что нравится.
– А ваши изумительные ресницы во что одеты?
– “Ив Сен-Лоран”, – кокетливо плечиками поводит.
Так, значит, берем одну для Беты, еще одну – для Сашкиной подружки
Насти (надеюсь, заглянут они к нам на праздники). Значит, всего…
– Мне тогда четыре “Ив Сен-Лорана”, пожалуйста.
– Какой покупатель интересный!
А чего, собственно, удивительного? Жизнь у меня такая – большая жизнь. Выхожу с гордым видом и с красивым пакетом, в который мне
Оксана, помимо приобретенных “Сен-Лоранов”, еще и бесплатных пробных флакончиков с духами накидала.
Сегодня, между прочим, встречаюсь с одним пареньком из Новгорода. Я же тогда наладил связи, в том числе и деловые. Паренек тебя знает, работает по соседству с твоим офисом. Захожу в переговорный пункт у арки Главного штаба.
– Можно вам через новгородского товарища передать малюсенький, совсем символический новогодний подарок?
– А разве бывшим любовницам дарят подарки?
– Ты никакая не бывшая. Настоящая любовница не бывает бывшей, как не называют бывшим ни одного президента США. Он пожизненно именуется президентом Соединенных Штатов Америки, а один, Джонсон кажется, уйдя в отставку, этот титул даже на воротах своей загородной виллы начертал.
– Сравнение лестное. Только уж, извини, я на двери своей квартиры не напишу “любовница некоего Петрова”… Погоди-ка… Ведь реальное место американского президента занимает следующий. Значит, и у тебя следующая появилась?