Милиционер собрал клетки с птицами, поставил их в машину. Туда же забрался Дядя Ловушка, и за ним захлопнулась дверца с решетчатым окошечком.
- Ура! - сказала Бабушка.
- Ура! - сказал Типтик, а за ним и все ребята: - Ура! Теперь Ловушка сам оказался в клетке!
- Типтик! - Бабушка подтянула синие брючки. - Вперед! Ребята, за мной!.. У меня в кармане осталось сто рублей, и каждый, кто хочет, может пострелять в тире из пневматического ружья. Денег хватит на всех!
- Кррра-крррасота! - раздалось сверху.
Глава одиннадцатая
Ночной гость
Что и говорить - этот день был что надо! Типтик освободил Воронушу. Милиция забрала птицелова Дядю Ловушку. Потом всей компанией стреляли в тире. И надо признаться, что великолепная Бабушка целилась лучше всех. Правда, и Типтик пять раз подряд попал в забавную мишень: как угодишь в самый центр, так сразу же раздается песенка про голубой вагон.
А после тира они с бабушкой еще долго гуляли по городу, и Типтик все задирал кверху голову: не видать ли где-нибудь в небе Воронушу?.. Нет, не видать...
Родители вернулись с дачи поздно. Они там слишком долго ползали на корточках между грядками - ухаживали за ягодами; устали и поэтому не слишком внимательно слушали Типтика и Бабушку, которые рассказывали про птицелова, про Воронушу и про стрельбу в тире.
- Очень интересно, - рассеянно сказала мама. - Я все поняла: Бабушка посадила птицелова в клетку, а ты научил ворону петь "Голубой вагон". Молодец! Забавно!
Нет, сегодня родителей интересовала только ягода. Они ничего не поняли. И Типтик огорченный отправился спать.
Он спал в одной комнате с Бабушкой. Честно говоря, это ему не слишком нравилось, потому что Бабушка заставляла его перед сном чистить зубы и непременно мыть ноги; когда он забирался под одеяло, Бабушка отворяла форточку, чтобы ночью в комнате был свежий воздух...
Но засыпать рядом с Бабушкой было интересно, потому что она знала много удивительных историй. Типтик слушал... слушал... и засыпал, не разобрав, где в этих историях правда, где выдумка, где быль, а где сказка.
Сегодня Бабушка начала рассказывать небывалую небывальщину: будто бы давным-давно - две с половиной тысячи лет тому назад - умные птицы решили построить Город Счастья.
- А разве птицы могут строить? - спросил сонный Типтик.
- Могут, могут... - тихо ответила Бабушка. - Это ведь сказка, а в сказке они все могут. Решили птицы жить по справедливости, честно, без обмана...
- Хорошо... - тихо произнес Типтик уже во мне. Бабушка погасила в комнате свет... И тоже заснула. Не спали только одни часы - они тикали, тикали и, наконец, не торопясь, пробили полночь.
... В этот момент Типтик проснулся. Показалось ему, что кто-то смотрит на него сквозь открытую форточку. Он сел на кровати и увидел, что Бабушка тоже не спит, тоже сидит на кровати и тоже смотрит в окно.
Вдруг в комнату бесшумно влетело что-то большое, крылатое, черное.
- Воронуша! - вскрикнули одновременно Типтик и Бабушка.
- Не каркать! - скомандовал Ворон. - Ти-ши-на! Однако, сам он при этом шумел довольно сильно: топал когтистыми лапами по полу; сунул клюв в вазу с цветами и опрокинул ее; испугавшись, вспорхнул на полку с книгами и уронил их на пол.
- Что у вас там происходит? - раздался сонный папин голос из соседней комнаты. - В чем дело?
- Ничего особенного, - громко ответила Бабушка. - Просто я потеряла свои очки.
- Зачем ночью очки? - спросил папа.
- Чтобы лучше видеть интересные сны, - ответила Бабушка.
А Воронуша сел к Типтику на подушку и предложил:
- Неплохо бы пообедать!
Типтик на цыпочках прокрался на кухню, взял из холодильника котлету и принес Воронуше.
- Не дурно! - произнес Ворон. - Лучшее горючее для дальних перелетов жирная котлета!
Он поправил клювом перышки на брюхе, почесал лапой за ухом и вылетел в форточку, даже не сказав "спасибо".
- Скверное воспитание! - покачала головой Бабушка. - Боюсь, Тимоша, что это для тебя неподходящая компания.
Тимофей Птахин улыбался в темноте: при чем тут воспитание? Главное, Воронуша не потерялся - он здесь, он неподалеку!
Глава двенадцатая
Занятия
Через несколько дней Ворон опять прилетел. Прилетел днем, когда родители были на работе.
Он сел на телевизор и запел во всю глотку:
Каррр-каррр-каррр!
Да здравствует базар!
На базаре чудеса
Пирожки и колбаса!
- Кошмар! - сказала Бабушка. - Впервые в жизни слышу такой громкий и такой скрипучий голос.
- Пре-крррасный голосок! - возразил Воронуша.
- Ты хвастун, - покачал головой Типтик. - Сам себя нахваливаешь. Так у нас не полагается. Пусть другие тебя похвалят.
- Пррравильно! Пусть хвалят другие. Начинай!
- За что же тебя хвалить-то?
- За хороший нос. Он длиннее твоего.
- Велика важность. У слона, например, нос во сто раз длиннее, но слон не хвастает.
- Слон может порхать? В форточку залететь? На дерево сесть?
- Не может...
- А я могу. Выходит, я самый лучший в мире!
- Ты хоть бы грамоте выучился, - сказала Бабушка.
- Зачем Ворону грамота? И без грррамоты все знаю!
- Нет, милый друг, надо тебе учиться.
- Не могу. Занят.
- Что же ты делаешь? Чем занят? Ворон ответил не сразу. Он помолчал. Оглянулся по сторонам и произнес очень тихо:
- Кррра-кррраски стерегу.
- Какие еще краски? Ты художник?
- Я знаю, бабушка! - воскликнул Типтик. - Коробка с акварельными красками? Так?
- Так, - кивнул Ворон.
- А внутри на крышке таинственная считался: "Рази-двази, тризи-мизи..."
- Мол-чать! - скомандовал Ворон. Он опять оглянулся вокруг: не услышал ли кто-нибудь посторонний эти слова?
И улетел, встревоженный.
Глава тринадцатая
Уроки
Воронуша стал прилетать часто - то днем, то ночью. Он был очень осторожен, и кроме Типтика и Бабушки его никто в доме не видел.
Бабушка обучила Воронушу четырем правилам арифметики.
Тот моментально сообразил в чем дело и быстренько наловчился складывать, умножать, с удовольствием отнимал. Но делить ни за что не соглашался: