Сквозь широкие окна видно было, как живут здесь люди - никаких занавесок, никаких тайн и секретов.
Чем занимались жители города? Где работали? Что делали?.. А, кажется, ничего не делали! Они бродили без толку по своим квартирам - словно что-то потеряли и не могли найти. Они лениво выглядывали в окна; дремали на балконах в мягких креслах; некоторые, задрав голову к небу, тревожно прислушивались в чему-то; многие бродили по улицам. Ноги передвигали еле-еле... Какое-то сонное белое царство!
На каждом проспекте, в каждом переулке торчали искусственные белые цветы из жести и бумаги. А возле суетились крохотные юркие машинки на колесиках и обдавали цветы распыленной водой. И клумбы казались сияющими: радужные капли воды скатывались с лепестков на листья, с листьев на стебли, а по стеблям скользили вниз - в неглубокие канавки, сделанные в асфальте.
Как чисто в городе! Ни пылинки, ни соринки. И небо над городом - будто мылом вымытое; Типтик все вглядывался в него - вдруг Воронуша покажется... Нет, черненькая птичка скрылась где-то за плоскими крышами.
Снова Типтик прибавил шагу. Редкие прохожие с удивлением поглядывали на запыленного, раскрасневшегося мальчишку, который энергично топал по тротуару. Прохожие удивлялись: мальчишка был одет вовсе не так, как одевались местные жители. На них были белые костюмы из легкой шелковистой ткани; на плечах - тонкие серебристые накидки; и когда по улицам проносился ветерок, люди казались крылатыми.
Типтику было забавно смотреть на этих "крылатых" жителей: почти все они были слишком полными, раздобревшими, даже толстыми; и от этого ходили вперевалку, как домашние гуси, тяжело отдуваясь при каждом шаге. И хотя все люди-гуси улыбались, но их улыбки казались равнодушными...
Типтику показалось, что он попал на какой-то скучный праздник, который начался давным-давно, и все от него уже здорово устали.
Удивительный город! Ни автомобилей, ни троллейбусов; даже велосипедов не было! И милиционеров, кажется, тоже не было - зачем они, если вокруг полный покой и порядочек?
Но когда Типтик побежал быстрее - вдруг перед ним, прямо из-под земли выскочил маленький столбик с круглым щитком! На щитке - цифра "I".
Проходившая мимо полная тетенька сказала Типтику:
- Мальчик в старинных башмаках! Разве ты не видишь дорожный знак: "СКОРОСТЬ ОГРАНИЧЕНА"?.. Тебе разрешается двигаться не быстрее одного километра в час. Типтик остановился.
- Во-первых, - сказал он, - во-первых, у меня не башмаки, а кроссовки. Во-вторых, они не старинные, а совсем новые, недавно купленные. В-третьих, я очень беспокоюсь...
Типтик даже не успел объяснить - о чем он беспокоится, как из-под земли выскочил другой знак: круг, в середине которого было нарисовано серое сердце, перечеркнутое полосой.
- Что это? - спросил Типтик.
- Это значит, - объяснила тетенька, - "БЕСПОКОИТЬСЯ ЗАПРЕЩЕНО".
Типтик удивленно развел руками и медленно зашагал дальше со скоростью один километр в час.
Глава шестнадцатая
Памятник
Вот круглая большая площадь.
Ни кустика, ни деревца, ни травинки.
В самом центре площади возвышался в одиночестве роскошный памятник. Он изображал стройного мужчину, на плечи которого был наброшен клетчатый пиджачок. Лицо у мужчины ласковое, доброе, полные губы сложены бантиком. Правой рукой мужчина поднимает какой-то предмет, похожий на картину, а левой поглаживает что-то непонятное - то ли птицу, напоминающую орла, то ли машину...
А перед памятником - люди-гуси. Толстые, с заплывшими глазками. Они заунывно пели, покачиваясь из стороны в сторону:
Картины Главный Хранитель
Наш дорогой повелитель!
Как ты красив!
Как ты умен!
Как ты хорош
Со всех сторон!
"Скучная песенка", - подумал Типтик и пошел дальше по площади. К ней с четырех сторон сходились длинные проспекты. На высоких башнях развевались клетчатые флаги... В конце самого широкого проспекта что-то поблескивало; гуда указывал знак - стрела с надписью: "Река".
"Пойти, искупаться что ли? - подумал Типтик. - Нет, Бабушка будет сердиться, если узнает, что я купался в незнакомом месте - Но где же она, моя великолепная Бабушка? И где Воронуша?.."
Глава семнадцатая
В саду
У Типтика начала кружиться голова. Захотелось спокойно посидеть, собраться с мыслями.
И он направился в сад, раскинувшийся рядом с площадью. Тенистый сад с песчаными дорожками, с белыми скамейками и ровными рядами фруктовых деревьев.
Позвольте, а что за странные плоды росли на этих деревьях? И что это за деревья?.. Да ведь они все искусственные! - вместо стволов - чугунные тумбы, вместо веток - железные палки, вместо листьев - тряпочки, а вместо яблок да груш - булочки, котлеты и сосиски!..
Между железными деревьями сновали самоходные машины. Одни белили известью стволы, другие разглаживали тряпочки, чтобы они были похожи на листья, а третьи аккуратно развешивали на ветки плоды. Типтик даже засмеялся, глядя, как ловко они это проделывают.
А в садовых аллеях, в удобных низких креслах сидели толстые мальчики и девочки. Они старательно жевали булочки и котлетки, по очереди приказывая машинам:
- Двадцать вторая! Яблоко покрупнее!
- Девятнадцатая! Две груши послаще! - А мне, Тринадцатая, помягче!
"Попробую-ка я тоже", - решил Типтик и сказал робко, вполголоса:
- Двадцать вторая! Будьте добры, принесите, пожалуйста, самое лучшее яблоко!
И тотчас же машина, на крышке которой стояли цифры 22 , подкатила к Типтику и прямо в руки сунуло ему свежевыпеченную румяную булку.
Эх, что за булка!.. Эх, что за жизнь!..
Глава восемнадцатая
"Чижик"
Типтик мигом проглотил булку и от удовольствия показал язык девчонке, сидевшей в соседнем кресле. Девчонка тоже показала язык, но вышло у нее это как-то скучновато.
А девчонка, кажется, славная. И, главное, не толстая, как другие. Она съела маленькую котлетку и вздохнула.
- Что вздыхаешь? - спросил Типтик.
- Так...