Выделяя переосмысливающих, преобразующих, революционных, авторитарных и тоталитарных лидеров, я концентрирую свое внимание на типах лидерства и использования власти, которые имели особенно большое значение для людей. Однако они представляют далеко не все разнообразие типов политического руководства. Мы уже смогли убедиться в существовании выдающихся лидеров, никогда не занимавших государственных должностей. Были также и президенты, например Трумэн, и премьер-министры (некоторые фигурируют в нижеследующих главах), которые были исключительно эффективными главами государств, не совершая при этом никаких радикальных перемен. А иногда, как уже вскользь упоминалось и будет подробно рассказано ниже, самые значительные достижения правительства бывают связаны не столько с человеком, его возглавляющим, сколько с другими членами высшего руководства. Это особенно верно в условиях демократии, которая весьма удачно предполагает наличие множества ограничений для лидера, невзирая на то, что именно человеку на высшей ступеньке иерархии привычно уделяется чрезмерное внимание. Политическое лидерство многогранно. Его нужно рассматривать в различных контекстах и с различных точек зрения. Это и предполагается сделать в следующей главе.
Глава I
Лидеры в контексте
Некоторые из качеств, желательных для современного лидера (о них упоминалось на первой странице Введения), в том числе ум, хорошая память, отвага, гибкость и стойкость, издавна считались достоинствами политического руководителя. Но для того, чтобы лучше разобраться в лидерстве, его нужно поместить в определенный контекст. В этой главе я буду рассматривать лидерство с четырех различных, но взаимосвязанных точек зрения — исторической, культурной, психологической и институциональной. Оценка руководства в большой степени зависит от конкретных условий, и то, что выглядит целесообразным и приемлемым в одной ситуации, может быть неподходящим и неосуществимым в другой. Стили руководства в военное и мирное время различны, так же как в кризисные и более спокойные периоды. В демократическом государстве возможности главы исполнительной власти существенно различаются в зависимости от того, обладает его партия подавляющим большинством в законодательном органе, шатким большинством или вообще находится в меньшинстве. То, что обычно называют сильным руководством, не тождественно удачному руководству. Последнее не является чем-то абстрактным, а представляет собой комплекс надлежащих мер, предпринимаемых в обстановке, характерной для конкретного времени и места.
Кроме того, различные эпохи отличаются друг от друга. Эту истину хорошо сознавали некоторые ученые восемнадцатого века, серьезно задумавшиеся над вопросами развития человеческого общества. В 1750-х годах шотландские и французские философы эпохи Просвещения впервые разработали теорию четырех этапов развития, которая, как они считали, позволяла объяснить закономерности и особенности общественного устройства на каждом из этих этапов[102]. Несмотря на чрезмерную схематичность их подхода (мы знаем, что развитие человечества шло отнюдь не настолько однолинейно, как следовало из их анализа[103]), целый ряд выводов этих философов пришелся очень кстати. Эта теория обобщала существовавшие на тот момент знания и допускала наличие исключений на каждом из этапов[104]. Одним из наиболее ярких представителей этой группы философов был отнюдь не склонный к догматизму Адам Смит — напротив, ему доставляло удовольствие обнаруживать исключения из установленных им же закономерностей[105][106].
Эволюция государственного управления и взглядов на лидерство
Изучая «состояние государства», философы Просвещения попытались в том числе объяснить появление вождей и монархов и вытекающую из этого суть руководства и подчиненности. Стремясь выявить исторические закономерности, они использовали самые разнообразные источники, от Ветхого Завета до литературы Древней Греции и Древнего Рима (особенно труды древнеримского историка Тацита) и далее, вплоть до рассказов современных им путешественников, познакомившихся с обществами охотников-собирателей. Особого внимания удостоились племена североамериканских индейцев. Некоторые авторы восемнадцатого века полагали, что на самой ранней фазе развития первобытного общества вождем становился самый сильный или высокий мужчина племени. При прочих важных условиях (существенно важная оговорка) рост выше среднего считался полезным качеством будущего вождя[107].
102
Ronald L. Meek,
103
См.: Christian Marouby,
105
Emma Rothschild,
106
Схожим образом, и доводы Смита в пользу политических и экономических свобод не имеют ничего общего с огульным отстаиванием интересов бизнеса. Напротив, именно Смит писал: «Когда представители одного и того же ремесла встречаются между собой, даже для увеселения и развлечений, редко бывает, чтобы их разговор не вылился в заговор против остальных или в какое-либо ухищрение ради повышения цен». (Adam Smith,
107
Последний раз Америка выбирала себе в президенты человека ростом ниже среднего в конце девятнадцатого века — им был Уильям Маккинли. (См.: Tim Harford, «Since you asked», Financial Times, 11 May 2013.) С тех пор в 60 % случаев на президентских выборах побеждал кандидат более высокого роста, чем его главный соперник. То, что на протяжении последних 110 лет рост успешных кандидатов превышал среднестатистический показатель американских мужчин, может быть как-то связано с социальным происхождением большинства президентов, которые, с некоторыми заметными исключениями, были выходцами из наиболее обеспеченных слоев общества. Настолько, насколько вывод о значении роста вообще уместен, он относится к вождям, избираемым более широким кругом лиц — племенем, политической партией или электоратом. Наиболее часто приводимый обратный пример — низкорослые авторитарные правители, к которым неприменим тезис об электоральной важности рослости. К ним относятся, например, Наполеон Бонапарт, Иосиф Сталин и Дэн Сяопин, а также наследные монаршие особы, такие, как королева Елизавета I и королева Виктория.