Е. А. Земская отмечает, что семантические определения типа дождевик «вид верхней одежды — легкое пальто», подснежник «растение из семейства амариллисовых с поникшим цветком», дробовик «охотничье гладкоствольное ружье», змеевик «согнутая спиралью металлическая, стеклянная или фарфоровая трубка», рудник «система подземных сооружений для добывания полезных ископаемых», извлеченные из толковых словарей, содержат элементы энциклопедизма и «не годятся для словообразовательного анализа, так как в них „скрыта“, „замазана“ связь между строением слова и его семантикой»[10]. Исходя из таких определений, все названные слова следует отнести к непроизводным, не обладающим внутренней формой, и их, естественно, надо вывести из своих словообразовательных гнезд.
Предложенные Е. А. Земской определения вскрывают мотивированный характер данных слов, ср.: дождевик «легкое пальто, служащее средством защиты от дождя», подснежник «цветок, зацветающий сразу после таяния снега», дробовик «охотничье ружье, стреляющее дробью», змеевик «трубка, по форме напоминающая змею», рудник «система подземных сооружений для добывания руды и других полезных ископаемых». Именно определения такого рода пригодны для толково-словообразовательного словаря. В принципе описание значений производных в толковом и толково-словообразовательном словарях не должны различаться, но если в толковом словаре мотивированные слова описываются энциклопедически, это свидетельствует о неразработанности данной проблемы в словообразовательной науке: лексикография должна следовать за теоретическим и описательным словообразованием, а не наоборот.
Первым предпринял попытку определить типы словообразовательной мотивации В. В. Лопатин в статье «Метафорическая мотивация в русском словообразовании»[11]. Назвав производные, толкование которых не вызывает трудностей, «нормальными» мотивированными словами, он отметил: «Специфика метафорической мотивации состоит в том, что переносный смысл возникает у определенных основ только на уровне мотивированного слова, только в его словообразовательной структуре». Так, в слове небоскреб рядом с его номинативным значением «очень высокий многоэтажный дом» соседствует его образное содержание «скребущий небо». В слове советь отмечается переносное значение, основанное на сравнении человека с совой.
Отграничивая метафорическую мотивацию от переносной, В. В. Лопатин указал, что в последней перенос происходит в мотивирующем, а не в мотивированном. Так, слово пролаза соотносится не с прямым значением слова пролезть, а с переносным, ср. «попасть куда‑л., проявив хитрость». В статье, таким образом, выделены три типа мотивации — «нормальная», метафорическая, переносная.
Большое место проблема типов мотивированности занимает в работах Е. А. Земской. В поле ее зрения попали такие производные, которые обычно относят к немотивированным. Признав отношения в парах типа дом — домик прозрачными, она определила отношения в парах обезьяна — обезьянничать, ишак — ишачить, попугай — попугайничать как метафорические, так как «производные слова основываются на переносных (метафорических) значениях производящих»[12]. В трактовке В. В. Лопатина этот тип мотивации характеризуется как переносная мотивация, базирующаяся на переносных значениях производящих.
Е. А. Земская выделила периферийную мотивацию в ряде слов и предложила описывать их значение следующим образом: полковник «тот, кто командует значительным воинским подразделением, в том числе полком», белье «нижняя одежда, которая нередко имеет белый цвет», кашевар «тот, кто готовит пищу, в том числе кашу». Определив связи между указанными производными и производящими как живые, она назвала их «периферийными (т. е. не основными, окраинными), потому что семантика производных не включает семантику производящих целиком»[13].
10