— Хантер!
Он продолжал идти.
— Хантер!!!
Наручники звенели за его спиной, но он не остановился. Его грудь и голова болели, а разум был словно в тумане. Что-то в том, что он посмотрел в глаза мужчине, успокоило весь его гнев. Он свел счеты. Он нуждался в этом — увидеть часть себя, взглянуть на монстра, живущего внутри него.
Нита была так права, когда рассказала ему об этом однажды, гладя его по голове, которую он положил ей на грудь. Он курил, смотря в потолок, ощущая грусть, потому что это был день рождения его матери…
«Мы не можем выбирать родителей, Хантер, но мы можем выбрать свой путь», — сказала она. — «Сойти с этой дороги. Образно говоря, ты едешь с этим человеком в одной машине, и он наслаждается поездкой. Ты все еще ненавидишь его, и я не могу запретить тебе это делать, но могу сказать, что успех, самосохранение и любовь — лучшая месть, детка. Встреться с этим человеком, посмотри ему в глаза, имея своей целью положить этому конец. Я не знала твою маму, не могу сказать о ней ничего, кроме «покойся с миром», но я видела ее фотографии. Она была красива, и у тебя определенно ее улыбка. Не забывай об этой улыбке, Хантер, потому что это твоя мама подарила ее тебе. В тебе есть черты не только от твоего отца, но и от твоей мамы. Ты одновременно Красавица и Чудовище…»
Глава 19
— Мне нужно, чтобы ты пообещал мне, Хантер, как минимум пять полных раундов, — стоя под огромной золотой люстрой в своем особняке, Рики поднял пять унизанных кольцами пальцев и пошевелил ими.
Они были только вдвоем, за исключением какого-то чувака из обслуживающего персонала, который время от времени появлялся в их поле зрения.
— Пять, — повторил мужчина со странным смешком, который прозвучал как смех графа из детской передачи «Улица Сезам».
— Посмотрим. Я не подтасовываю драки, Рики. Я плыву по течению, но понимаю, к чему ты клонишь. А ты не управляешь этим.
— Что значит, не управляю? Я плачу тебе хорошие деньги за этот бой.
Хантер цокнул и огляделся вокруг. Из соседней комнаты доносилась приглушенная музыка, а в воздухе витал отчетливый аромат дорогих сигар и марихуаны.
— Я не гребаная шлюха. То, что ты мне платишь, не означает, что я делаю то, что ты говоришь. Я здесь, чтобы боксировать.
— У тебя было еще два боя в Мичигане после того, как ты нокаутировал Джокера, и в обоих боях ты делал одно и то же — даже не дошел до второго раунда. Эти ублюдки приходят сюда для того, чтобы увидеть бой, Хантер, а не тридцать секунд избиений. Дай им насладиться зрелищем, — усмехнулся он.
— На кого ты поставил, Рики? На меня или Зиона? — спросил Хантер, позволив своей спортивной сумке выскользнуть из своих пальцев на мраморный пол.
— Конечно на тебя.
Хантер подмигнул ему, зная, что этот парень полон дерьма. Зион был гребаным монстром, любимцем публики, которого прозвали вторым Холифилдом. Он был из тех бойцов, которые не игрались с соперником и их удар был подобен удару кувалдой. Он дрался быстро и был заряжен на результат. Хантер был уверен, что из всех боксеров-любителей в Мичигане именно этот парень заставит его работать каждую чертову секунду матча.
В этот момент в особняк вошел человек, одетый в шелковые бело-голубые шорты и соответствующий по цветовой гамме голубой шелковый халат с капюшоном, надвинутым на голову.
Блеск одежды мужчины контрастировал с его темной кожей. С Зионом было еще четверо парней, один из которых был его тренером. Парни враждебно посмотрели на него, Зион же в это время что-то читал на своем телефоне. Подняв, наконец, на него глаза, мужчина дружелюбно помахал рукой. Хантер сделал то же самое, прежде чем парень исчез из поля зрения. За всю свою карьеру Зион проиграл всего один бой, и это было предметом разногласий. Многие считали, что он тогда проиграл честно, но реванша, который мог бы успокоить слухи, никогда не было.
— Он хороший парень, Хантер… Мне нравится Зион. Будет обидно, если он надерет тебе задницу, — сказал Рики, усмехнувшись в своей жуткой манере.
Чертов двуличник.
— С нашим договором все в порядке, Рики? — Хантер хрустнул костяшками пальцев. — Потому что я пришел сюда не только ради гребаных денег. Я пришел сюда для того, чтобы получить то, что мне было обещано.
Улыбка Рики стала немного напряженной.
— Конечно, в порядке! Я бы никогда не обманул тебя. Мой брат обо всем позаботится. Тебе нужно простое посещение… просто посещение.
— Точно. Не в приемное время. С выключенными камерами. Пять минут. Наедине. Твой младший брат, которого ты иногда почему-то называешь своим сыном, обещал это мне.
— Я это делаю по причине нашей с ним разницы в возрасте. Кроме того, это удерживает людей подальше от нашего бизнеса, понимаешь?
Хантер потер челюсть, чувствуя под пальцами бороду, и посмотрел вдаль, заметив чернокожую женщину средних лет, одетую в форму горничной. Это зрелище задело его. Возможно, потому что женщина была похожа на мать Ниты.
— Позволь мне прояснить кое-что для тебя — если он облажается, я приду к тебе, Рики, — мужчина заметно сглотнул. — Ты первое контактное лицо. Затем я разберусь с ним, а затем продолжу спускаться вниз по иерархической цепи.
— Да ладно тебе, Хантер! — Рики рассмеялся, хлопнув его по спине. — Я похож на того, кто решил подставить бывшего заключенного боксера-тяжеловеса?! Кроме того, мы теперь друзья!
— У меня нет друзей.
— Конечно, есть!
— У меня есть моя женщина и мой младший брат. Это все. Лучший урок, который преподал мне дедушка, заключался в том, чтобы мой личный круг был небольшим. Меньше шансов, что тебя на*бут каким-то образом. Единственный настоящий друг, который у меня был, умер.
Взяв сумку, он направился в уборную. Наступало время шоу…
***
Нита шла сквозь клубы густого дыма, ее тело вибрировало от оглушительной музыки. Два дворецких, одетых в белое, впустили ее в особняк после того, как она предъявила специальный пропуск. Особняк был внушительных размеров. Ее проводили в комнату цвета слоновой кости с дорогим ковром, множеством больших растений и картинами животных в золотых рамах, а затем указали на одинокий белый стул с красной обивкой, на который она могла присесть.
Через несколько мгновений улыбающийся прислужник принес ей чай со льдом. Нита чувствовала себя немного не в своей тарелке, но не забыла о своих манерах и любезно поблагодарила мужчину. Находящиеся через коридор напротив двойные двери были слегка приоткрыты, и она смогла разглядеть за ними огромный зал.
Как странно. Это было совсем не так, как Нита себе представляла.
Было немного необычно то, что она не могла смотреть бой из зала, но Хантер уже позвонил и предупредил ее об этом. Она сказала, что может остаться дома, но он настоял, что хочет, чтобы она была там, чтобы он мог чувствовать ее энергию рядом, даже если не мог видеть ее физически. Толпа состояла из группы богатых бизнесменов из Мичигана, Огайо и Индианы, которые собирались вместе для домашних стриптиз-шоу, незаконных собачьих боев, женских поединков по борьбе в масле, а теперь еще и грубого бокса.
Это был клуб богатых мальчиков, поэтому ей не разрешалось сидеть среди них, но она, черт подери, собиралась извлечь из ситуации максимум пользы. Кроме того, она слышала о Зионе Дэниелсе, и, хотя Нита не слишком увлекалась спортом, особенно боксом, нужно было жить в лесу, чтобы не знать о восходящей звезде профессиональных боев. Из динамиков заиграла другая песня, и толпа пришла в неистовство — в зал вошел Зион. Поставив чашку на пол, Нита встала и тихонько подошла к своей двери. Ее ладони вспотели, а сердце колотилось, как у кролика, когда она смотрела, как мужчина поднимается на ринг. У нее перехватило дыхание, когда Зион был представлен и получил причитающиеся ему вступительные похвалы.
Хантер, пожалуйста, будь осторожен!
Конечно, она обещала поддерживать его, но в глубине души ей становилось плохо каждый раз, когда он дрался. Что, если кто-то неудачно ударит его, и он получит сотрясение мозга?
Милая, это твой мужчина. Он не ребенок. Просто радуйся, что ему платят за это, и он не делает это в какой-нибудь тюрьме. Если бы он не выплескивал свою агрессию таким способом, то что бы он делал? Я даже не хочу это представлять.
Она отбросила свои ужасные мысли в сторону и сосредоточилась на происходящем.
Менее чем через минуту конферансье объявил выход ее любимого.
— …А вот и Тираааан! Большой! Злой! Волк!