Угу. Улыбайся, глазками моргай… Да Черный меня за подобное… Хотя… Вот Нина ему улыбается вроде. Не сказала бы, что она моргает глазками, но ведет себя с шефом вполне мило. Не напрягается, как я.
А я вот каждый раз каменею, словно он не Назар Миролюбович, а как минимум Змей Горыныч.
— У любого из нас, — продолжал между тем дядя Сережа, — каким бы специалистом он ни был, часть мозга находится… на кончике сама знаешь чего. Это наша слабость, а для женщин — их сила. Ну, Тинка. Поняла? — Поняла, — вздохнула я, потянувшись за зефиром. Испорчу аппетит перед ужином… ну и плевать.
Мне нужно было срочно заесть собственные фантазии. Когда дядя Сережа сказал про кончик сама знаешь чего, я резко представила шефа… без штанов.
Наверное, я сегодня простыла, пока с этими документами по городу бегала… Юлька выбежала из ванной с визгом, следом за ней несся слегка влажный Троглодит, за которым, ворча, шла мама.
Троглодит вспрыгнул на колени дяде Сереже, а Юлька повисла на мне. И мне даже не надо было спрашивать, в чем дело: я прекрасно знала, как наш кот любит прогуливаться по бортику ванной, а дочка брызгать на него водой. Он в это время недовольно фыркал или даже чихал, и Юлька заливалась счастливым хохотом. Она-то в силу возраста не понимала, что Троглодит смотрит на нее со снисхождением, как большой мужчина на маленькую девочку. У него мозгов пока намного больше, чем у Юльки.
— Что случилось? — спросил дядя Сережа, почесав Троглодита за ухом. Кот с интересом косился на стол: нет ли там чего вкусненького? Увы, на столе лежал только зефир, а зефир был как раз одним из тех немногих продуктов, переварить которые Троглодит не мог.
— Безобразники, — вздохнула мама, но расплылась в улыбке, глядя на счастливую Юльку. — С трудом умыла. Пришлось и Троглодита умывать, а то она без него отказывалась.
— Ма-а-а-ама-а-а! — между тем восторженно вздыхала дочка мне на ухо. — А мы будем кушать? Кот заинтересованно дернул ухом.
— Будем, — я усадила Юльку на колени поудобнее и обняла. — И даже вот так.
Она радостно пискнула. Дочь обожала обедать или ужинать, сидя у меня на коленях, но позволяла я ей это очень редко, в последнее время не чаще раза в пару недель.
— Тина, — мама укоризненно покачала головой.
— Да ладно, — махнул рукой дядя Сережа. — Дай девочкам расслабиться. Особенно Тинке. Вон какая замученная.
Накладывай лучше… что там у тебя? — Плов. Только предупреждаю: Троглодиту ничего не давать! Он сыт.
Кот возмущенно посмотрел на маму и протестующе мяукнул.
— Да, сыт! — подтвердила она. — Ты понял, Сереж? — Понял, — ответил дядя безмятежно. И он, и я, и уж тем более мама знали: дядя Сережа не удержится и обязательно скормит Троглодиту хотя бы кусочек мяса из плова.
Они вообще были родственными душами, и во многом благодаря дяде мама когда-то разрешила оставить кота насовсем.
Да и в принципе много хорошего произошло в нашей семье благодаря дяде Сереже. Он был старше мамы на десять лет, но несмотря на это всегда ее поддерживал, очень любил и с удовольствием общался со мной. Своих детей у него не было, хотя он жил в браке с одной-единственной женой уже больше двадцати лет. Но вот — не сложилось.
Наверное, по этой причине дядя Сережа и тетя Даша так активно участвовали в моем, а после Юлькином, воспитании.
Помогали, поддерживали финансово. Когда контора, в которой мама работала последние пятнадцать лет, закрылась — это было примерно полгода назад — если бы не помощь дяди Сережи, не знаю, что бы мы делали.
И мне на самом деле грех на него жаловаться за «Юркон».
Он же не знает, что я давно расхотела быть юристом. Зато он знает, что я всегда очень мучилась, когда он давал нам с мамой деньги, и хотел как лучше.
Иногда я не понимаю, почему настолько глупым и безответственным людям, как я, даются дети, а кому-то вроде ответственных и мудрых тети Даши и дяди Сережи — нет.
Несправедливо.
Я спросила у него это однажды. Мол, как думаешь, почему так. Он пожал плечами.
— Значит, так надо. Да ладно тебе думать об этом, Тинка. Мы с Дашей счастливы.
Я только вздохнула.
Юлька между тем, получив нашу с ней совместную порцию плова на большой тарелке, нетерпеливо схватила свою ложку, а дядя Сережа, оглядываясь на маму, которая в эту секунду накладывала уже себе, украдкой пихал Троглодиту кусочек курицы. Кот, не будь дурак, быстро все схомячил и сделал невинные глаза.
Так что, когда мама обернулась и с подозрением оглядела притихших нас, у всех присутствующих за столом были абсолютно безмятежные лица.
— Ясно, — хмыкнула мама, садясь по правую руку от дяди Сережи. — Шкода.