Уснула мгновенно, и снилась мне неприятная первая встреча с Рейсландом Вольсхим.
Город, в котором я волей случая очутилась, находясь в бегах, радовал многолюдностью и затхлостью. Где как не здесь, в «царстве» административной бесконтрольности и свободы, мог скрыться и найти приют беглец? В простом старом и драном платье, украденном с месяц назад у какой-то торговки далеко от этих мест, я бродила по улочкам в поисках крова, заработка или (хотя бы) кучки бандитоз, которых можно вырубить магией и порыскать в их карманах в поисках полезных вещичек и денежек.
Шесть лет назад я была наивна и глупа, а Вольсхий - молод, легкомыслен и расточителен, а главное самоуверен без меры. По юной дурости в золотой пряжке на его черной мантии символ Стражей Зора я не признала, хотя не раз сталкивалась с этими чудиками в столице и успешно убегала от них. (Вся суть успешности в том, что они и не догадывались о моем бегстве от них).
Вольсхий выглядел привлекательно, и я не увидела ничего зазорного в том, чтобы слегка его «потрясти». Такой «надутый» и в руках-ногах, и в самомнении жаловаться ни к кому не побежит, а в одиночку со мной вряд ли справился бы. Все-таки эффект неожиданности и полный временный паралич тела никто не отменял. А там я за часок-другой успела бы из города увильнуть...
Ногти врезались в кожу через ткань, и я очнулась от неприятного воспоминания.
Глава 3: Кукловод
С вечеринки в честь нового учебного года я возвращалась в полшестого утра Знатная была вечеринка - собрались все! Ну как все? После очередного выпуска бывшие адепты с первого по шестой уровней в суммарном количестве сорока трех штук разбуянились в подземном тренировочном зале, и никто нам не помешал. Как и всегда, только в этот раз ни один академик не присоединился к нам. Неужели их всех действительно вышвырнули из цитадели?
Неожиданно мы, адепты государственной академии некромантии, оказались заперты в девяти комнатах общежития по четверо-пятеро в каждой. Все произошло настолько быстро, что я даже не успевала следить за развитием событий и сменой окружающих параметров Только я в изнеможении упала на кровать, не замечая, что другие три из пяти уже заняты моими новыми соседками, незнакомыми мне, как начался ад.
Нового ректора я, мучаясь от боли в пьяной голове, возненавидела. Еще и обматерила после того, как наступила на пушистый хвост рыжего жирного засранца Его Светлости Семирского - кота одной из наших девочек. Изодрал лосины, засранец!
Бешеный сигнал тревоги, как при пожаре, ударил по слуху. В ужасе я навернулась с узкой одноместной кровати и на карачках целенаправленно поползла к маленькому экстренному чемоданчику с документами, деньгами и самыми необходимыми вещами. Знала я уже, как хорошо горят напичканные энергией смерти трупы! Проходили! С тех пор на такой случай у меня всегда готов экстренный чемоданчик в шкафу.
Адреналин вмиг выветрил похмелье, правда откат не заставит себя ждать, но позже. Я пульсаром вылетела на лестницу, по которой поспешно спускались десятки незнакомых лиц. И ни на одном я не увидела ни намека на панику. Вот тут-то я и почувствовала на собственной шкуре, что в академии теперь не около полусотни человек, а около тысячи. Все собирались на плацу, как записано в правилах поведения при пожаре. Но - о, ужас! - адепты не столпились, а выстроились в парадные коробки. Притом ни у одного не было с собой вещей.
Буквально через минуту из цитадели выбрались знакомые синюшные лица с всклокоченными волосами и наспех надетой одеждой. В общем, примерно в том же виде, что и я, только без экстренных чемоданчиков. Ничему жизнь молодых некромантов не учит! К тому же после вчерашней вечеринки (или уже сегодняшней?) на улицу выбрались далеко не все: Рэм в первых рядах как единственный трезвый, Кас, Эрж, Каро с Семирским и Мэлиан. Из-за смешивания термопары с крипсом наши ребята просто-напросто спали! А если на самом деле пожар? Как они выберутся? Выживут?
Перед строем новых адептов на небольшом отдалении выстроилась шеренга мужчин и женщин от тридцати до шестидесяти лет. во главе которой уже знакомый ректор Рейсланд Вольсхий и в шаге за его спиной мальчишка на вид примерно двадцати лет.
Мы, сбившиеся в кучку, исконные адепты провинциальной академии некромантии, стали белыми воронами, по ошибке залетевшими в курятник. Все это выглядело как один омерзительный развод, и я не могла найти цензурных слов для описания происходящего. Что-то мне подсказывало, что никакого пожара и в помине не было. Тогда почему гудела трезога? Откуда взялись сотни адептов, выстроившихся на плацу? Еще вчера вечером никого из них не было!
- Мы... горим? - неуверенно предположила адептка Каро, хозяйка полосатого засранца Семирского.
Мы всей кучей наблюдали за хмуро оглядевшим наши нестройные ряды ректором, обратили внимание на шеренгу выстроившихся за ним мужчин и женщин в тех же походных черных костюмах, что и сам ректор, только без золотой застежки плаща на плече. И тут я вспомнила, что к нам на вечеринку загуляла чужачка. Из-за выпитого я не помнила ни ее внешности, ни ее слов, ни полученной информации о ней. Я помнила только сильные руки Каса. вытаскивавшего чье-то бренное тело из черного фонтана.
- Утреннее построение, адепты. - рявкнул Вольсхий. - Встать в строй!
Стоит ли объяснять, что строй мы все видели сегодня впервые и уж точно никогда не строились сами. Терпение Вольсхого подходило к концу. Он поморщился, очевидно учуяв запах прошедшей попойки, встряхнул коротко стриженой головой и как рыкнул!
- В изолятор! Всех!
В первый момент я даже не поняла, что произошло. Мальчишка двадцати лет, стоявший за спиной Вольсхого, приблизился к нам, вскинул руку и сжал в кулак. И вдруг мое тело будто онемело, вздернутый подбородок опустился, поправляющие прическу руки рухнули вниз.
Мы последовали за бодро вышагивавшим мальчишкой обратно в цитадель не по собственной воле. Ноги сами вели в нужном направлении, руки вытянулись по бокам, спины - по струнке, рты - на замке. Хоть какую-то свободу имели только глаза. Всего несколько часов назад я игралась с печатью подчинения, а сейчас сама стала ее жертвой.
Нет. это не печать Аурсберга - это настоящий кукловод! В цитадели объявился еще один одаренный! Я могла бы использовать свою врожденную силу, чтобы освободиться из унизительного плена, но не стала этого делать. На глазах у всех я не могла воспользоваться силой целителя. Тогда это был бы конец всему, конец шести годам успешных пряток и спокойной жизни. Могла ли я надеяться, что даже при младшем князе Вольсхом стоило рассчитывать на безопасность?
Даже Его Светлость Семирский безропотно перебирал лапами, семеня за нашей короткой колонной во главе с мальчишкой. Я спиной чувствовала уставившиеся на нас сотни вплоть до тысячи пар глаз. Это было неприятно. Это было омерзительно. Я задыхалась из-за огромного скопления народа и умирала от страха. Я слышала громкий голос Вольсхого, отдававшего команды-приказы, слышала шепотки чужаков и маршевый топот их ног. Мне не терпелось убежать от них, спрятаться, укрыться в надежном месте, в котором меня никто не потревожит, и только заботливый Сарон будет носить завтрак, обед и ужин.
Я хотела слишком многого, да?
Кукловод в шоке уставился на нас, без единой реплики несогласия устраивавшихся в тюремных камерах подземелья: кто на железной койке в обнимку с покрытыми копотью костями скелетов, кто на полу. Это он еще настоящие черепа не видел, оставшиеся с вечеринки в честь Дня Упокоения. Мы их нашли в дальних камерах «изолятора», как это милое местечко назвал Вольсхий. Казалось, он хотел нас наказать? Но разве это наказание? Скорее призыв продолжить ночное безумие. Только настроение не потворствовало продолжению банкета.