***
Шеренга магистров – значительно короче, чем в первое утро – вновь вытянулась по стойке смирно за спиной сдержанного Вольсхого, за плечом которого – Марион Разэл.
Мы снова сбились в кучку перед шеренгой из четырех жутких типов. Среди них я узнала встреченную в подземелье манису. Она скривилась, как только засекла пристальное внимание к своей персоне.
– Стойся! – приказал Вольсхий.
А мы что? Мы неуклюже встали линеечкой в три ряда, препираясь и толкаясь. Преподаватели должны были впечатлиться подобным представлением, а они молчали –лишь строго смотрели на творившееся безобразие.
– Адепты государственной академии некромантии, – громко, с придыханием начал заготовленную заранее речь Вольсхий, – в связи с реорганизацией академии и приведением ее к мировому стандарту, а также расширением образовательной программы, отмены узкой специализации академии…
Вдохновенные паузы бесили. Вступительная речь пролетела мимо меня.
– Магистр Фир, продолжайте.
Вольсхий и Разэл встали в начале шеренги, а низенький и на странность пузатый, будто распухший, магистр буквально выплыл вперед.
– Адепты седьмого уровня построиться в первую линию, – прохрипел магистр, но его никто не понял. –Три шага вперед, адепты седьмого уровня!
Восемнадцать человек, включая меня, выполнили приказ.
– Адепт Линайя Тонверк, подойти!
Почему я – первая?! Почему? Наши с ужасом наблюдали за развитием действий, и только Сарон выглядел так, что я почувствовала поддержку. Другие просто боялись даже высказать пожелание удачи.
Вольсхий практически незаметным жестом закрытия кисти в кулак предложил пройти проверку первой. Что он от меня ждал? Того, что я устрою представление?
– Адепт Тонверк! – с нажимом повторил магистр Фир. – Подойти!
Несмело приблизившись лысоватому мужчинке, я наугад взяла один из острых осколков с вытянутой старческой ладони.
– Определить кому принадлежала кость. Восстановить ее, нарастить сухожилия, мышцы, наружный покров. Выполнять!
Что???
Если первое мне еще под силу, то последующие пункты задания невыполнимы! Я целитель, а не некромант! Я не готова покинуть академию. А ведь стоило подготовиться. Всего один год остался. И тут же я поправила себя – один день.
Думай, Линайя, думай! Что из выученного материала по целительству может помочь в выполнении задания и не вызвать подозрений? Как незаметно получить желаемый результат? Как?!
Судорожное вспоминание грозило вызвать невроз, но я не сдавалась. Мне нужно немного времени. Неделя – не больше. Мне нужно заработать немного денег. Я и так здесь задержалась.
– Адепт Тонверк! Не можете – вернитесь в строй.
Знаю!
– Собачья лапа. Порода… гигера. Щенок. Месяца два, не больше. Усыплен в результате несвоевременного лечения. Открытый перелом лапы. Осколок был частью кости этой лапы. Как мы видим, с одной стороны естественный скол, а с другой стороны – сымитированный.
– Неплохо, – проворчал магистр. – Адепт-целитель и тот бы лучше не сказал. Теперь взращение.
Прозвучавшее слово «целитель» не приняла на свой счет, пропустив мимо ушей. Это ведь не мог быть намек! Обычная похвала. Что делать с взращиванием я тоже знала.
Целители не могут влиять на мертвое вещество. Зато мой дар «благословение бессмертия» способен вдохнуть жизнь в мертвую плоть. Скрывать использование энергии жизни я уж научилась за двадцать три года существования под злым небом Истинных.
Я накрыла ладонь с лежащей в ней костью второй ладонью.
– Адепт!
– Пусть делает, как умеет, – вступился Вольсхий. – В этой академии другие методы преподавания. Главное результат.
Чудо, что не усложнили задание. Создать питающую оболочку и скрыть ее создание на первом этапе я не смогла бы. А так проблемы не возникло.
Прозрачная капсула из энергии объяла осколок кости и заполнила свое нутро слепящей глаза жидкостью. Я постаралась приглушить этот свет, как могла, а ладони прикрыли то, что я не могла сдержать.
Вместо того, чтобы идти по заданию в лоб, я разрушила кость и до частиц света и породила новый зародыш. Он рос, стремительно увеличивался в размерах. Он темнел до тех пор, пока не приобрел насыщенный черный цвет.
Теперь, когда энергия жизни сосредоточилась под шкурой и мышцами, я могла не волноваться насчет разоблачения.
Тельце щенка прекратило изменяться, когда доросло до половины размера головы. Ушастый, с длинным хлестким хвостом и рыжим пятном на шкуре вокруг правого глаза. Такой забавный.
Но щенок не дышал. Он не двигался, даже не открывал глаза и нос совершенно сухой. Так обидно, что я не смогла вернуть его к жизни…
– Засчитано! – объявил магистр Фир. – Превосходная работа!
Я исподлобья расстроено взглянула в серые глаза магистра.
– Гигера – дорогое удовольствие, девушка, – с улыбкой прошептал магистр Фир. – С вашим талантом и умениями вы не только сможете хорошо устроиться в жизни, найти достойную работу, но и годика через три-четыре купить. Щенок гигеры при нынешних расценках стоит около семидесяти тысяч.
Сколько?! Мне двухсот-то на месяц с лихвой! За семьдесят тысяч можно поместье в столице купить!
– Адепт Тонверк, встать в строй!
После моего очевидного успеха настроение магистров переменилось. К сожалению, вскоре ему предстояло перемениться вновь.
Глава 3
О вреде лакто-ово-вегетарианства для целителей
На третий учебный день просыпаться пришлось под раскатистый глубокий звон колокола. Я даже не стала открывать глаз. Просто засунула голову под подушку и спряталась под одеялом.
Выжата.
Выполнение вчерашнего задания выпило все сок, я после окончания полной проверки нашла в себе силы только дойти до комнаты и рухнула спать.
Мне не давала покоя мысль: почему щенок не ожил? Настолько ли мой дар силен? Из-за чего я столько лет находилась в бегах? Из-за чьей-то ошибки?
Живот скручивало от голода. Он отдавался жуткими резями. Мне еще никогда не было настолько плохо, даже если не ела сутками, а то и дня три-четыре подряд.
Пришлось заставлять себя встать. Болели кости, я с трудом могла наступать на полную стопу, и перепрыгивала с места на место на носочках.
Координация тоже летела к Угру, я начала выражаться как некромант. Целители обычно вспоминали Истинных, а вот некроманты – Угрюмого Мертвеца. Сокращенно Угр.
Помявшийся за ночь вчерашний яркий костюмчик менять не стала. Я вывалилась за дверь спальной комнаты и, облокотившись о стену, передвигалась в сторону столовой только так.
Будь оно все проклято!
В глазах картинка расплывалась, в ушах – давно смолкнувший колокольный звон. Блеск начищенного пола рябил в глазах, а в коридорах – никого. Все на утреннем построении.
Я удивлялась, как наши так быстро перестроились на новый режим дня. Ладно Сарон – ранняя пташка. Но остальные? Та же Каро –большая любительница поспать.
Воспоминание о вчерашней проверке убило похоронило под тощей кладбищенской земли. Оставшихся не исключенными можно пересчитать на пальцах.
Из адептов седьмого уровня остались только я и Сарон. Шестой и пятый вылетели в ноль, двое с четвертого понижены до второго, А Каро с Мэлиан оказались на первом. Вместе с ними на первый уровень опустились еще трое парней.
Итого осталось восемь адептов из сорока трех. Негусто.
В столовой пока пусто, но за раздачей – на территории кухни – кипела работа. Линию раздачи споро заполняли несколько мужчин в белых одеждах и колпаках.
Если предположить, что мне еще повезло и я первая пришла на завтрак… то все еще хуже, чем казалось. Каша, фрукты, масло, молоко… хотелось убиться, только бы не видеть этого ужаса! Где поджаренные колбаски? Где?!