— Видите? — В голосе Диора слышалась неподдельная гордость. — Она великолепна!
Сердце Купер колотилось в горле, когда они наконец тронулись с места; печка дымила и рычала позади них. Вцепившись в рулевое колесо мертвой хваткой, Купер пыталась совладать с желанием машины ехать в какую угодно сторону, только не по прямой. Что, если вся эта конструкция взлетит на воздух? «Симка» тащилась вперед на скорости около сорока километров в час, периодически оглашая окрестности взрывами выхлопных газов.
Их первой остановкой на пути стал дом мадам Де-лайе — гадалки, на чьи предсказания так полагался Диор. Она жила в шестнадцатом округе, в маленькой квартирке, убранство которой даже не намекало на нечто сверхъестественное. Сама женщина, с ее проницательным взглядом, гладко зачесанными и собранными в узел волосами и ниткой жемчуга на шее, выглядела обычной представительницей среднего класса. Несмотря на это, Диор относился к ней с подчеркнутым пиететом. Было видно, что он воспринимает ее всерьез.
Купер представили ясновидящей, которая посмотрела ей в лицо, а затем медленно, будто подтверждая какие-то свои давние подозрения, кивнула:
— Так значит, это и есть та молодая женщина, которая принесла вам подарок, как я и предсказывала?
— Да, мадам.
— Покажите мне ваши ладони, мадемуазель.
Купер протянула руки ладонями вверх: к ее стыду, они оказались перепачканы сажей из-за «симки». Мадам Делайе тщательно изучила их, время от времени прослеживая линию пальцем и оттирая кое-где сажу.
— Я вижу много денег, много любви — но и много трудностей, к сожалению. Какая-то золотоволосая женщина отбрасывает на вас тень. Нам нужно посмотреть ваш расклад на картах.
Тут же появились карты. Мадам Делайе тщательно их перетасовала и разложила на полированном столике. Затем склонилась над ними.
— Эта юная леди принесет вам удачу, — сообщила она Диору. — Держите ее поближе к себе.
— Именно так я и собираюсь поступить. Скажите, а муж к ней вернется?
Мадам Делайе подтолкнула к ним карту, изображающую всадника.
— Он пустился в дальнее странствие, — загадочно произнесла она. — Он думает о ней, но обратный путь долог и лежит через тернии. Он не видит дороги. А она, — мадам Делайе указала на карту, изображающую женщину в саду, — повернулась к нему спиной.
Купер поморщилась.
— Но с востока появится рука, — продолжила мадам Делайе, — которая увенчает ее короной.
— Чудесно, — вздохнул Диор. — А моя Катрин?
Гадалка снова смешала колоду и разложила карты.
Диор с тревогой следил за тем, как она их изучает.
— Все ясно, — коротко провозгласила она. — Ваша сестра жива, здорова и вскоре к вам вернется.
— Вы уверены?
— Взгляните! — Мадам Делайе подвинула к нему несколько карт. — Все ясно как день, месье Диор. Вот она. Карты никогда не лгут.
Диор, которого захлестнули чувства, прижал ладонь ко рту. Глаза его заблестели от слез.
— Спасибо вам, мой дорогой друг, — проговорил он, когда ему удалось справиться с собой. — Тысячу раз спасибо!
Купер тронули эмоции Диора, но к гадалке она все же сохранила некоторое недоверие. Та поддерживала в нем надежду, но не могла гарантировать, что предсказания сбудутся. Купер знала, что из всех братьев и сестер Диор больше всего любил Катрин. Их мать умерла, один брат находился в психиатрической лечебнице, другой отличался эксцентричным характером, и его одолевали навязчивые мысли о самоубийстве, — семья Диоров угасала. Понятно, почему он так цеплялся за любые добрые знаки, вроде предсказаний мадам Делайе. Какое множество фантазий и странных идей бродило в его, казалось бы, здравомыслящей нормандской голове!
После завершения сеанса в прихожей произошла небольшая сцена: мадам Делайе вежливо уверяла, что не может принять плату, а Диор пылко настаивал на том, что она должна ее принять. Все это походило на давно сложившийся между ними ритуал, завершившийся тем, что мадам Делайе, скромно потупившись и кокетливо улыбнувшись, положила деньги в карман.
Они продолжили свое путешествие на восток, прочь из Парижа, в направлении городка Мо. Диор пребывал в прекрасном настроении.
— Я не помню ни единого раза, когда она ошиблась, — весело щебетал он, — хотя бы в мельчайшей детали. Если она говорит, что Катрин вернется ко мне, я ей верю и не стану прислушиваться к циникам, твердящим мне, что я дурак.
В этот момент сзади раздался особенно громкий выхлоп. Купер подскочила от неожиданности, а Диор захихикал:
— Весело, правда?
— Было бы еще веселее, если бы я не была за рулем.
Дороги, изрытые гусеницами проехавших по ним танков, были почти пустынны. Тонкие шины «симки» с трудом преодолевали разбитое покрытие. Старую машину беспрерывно мотало из стороны в сторону. Кое-где вдоль дороги все еще встречались дорожные указатели на немецком, написанные уродливым черным шрифтом. Диор открыл окно и глубоко вдохнул со словами:
— Вы только понюхайте этот деревенский воздух!
Холодный поток, густо пропитанный запахом коровьего навоза, влился в салон. Купер искоса взглянула на Диора. Кончик носа у того был выпачкан сажей. Она не смогла сдержать улыбку. Его веселье было зарази-тельно.
— Так приятно видеть вас счастливым.
— Я хочу быть счастливым. И делать счастливыми других. Это одно из самых заветных моих желаний — быть продавцом счастья. Это ведь неплохо, правда?
— Это даже очень хорошо. Именно поэтому вы выбрали моду — чтобы делать людей счастливыми?
— Я думаю, это мода меня выбрала, а не я ее. — Он положил ногу на ногу и заметно расслабился. — Из своего укромного уголка я вижу, что приносит людям удовольствие, и учусь его доставлять. Новые идеи чрезвычайно важны. Искусство радовать людей означает предугадывать их желания еще до того, как те возникнут. Лелон делает одни и те же вещи десятилетиями: тут изменит линию кроя, там — оттенок. Каждая новая коллекция по большей части повторяет предыдущую. Когда показываешь ему что-то новое, он отправляет перерисовывать эскиз снова и снова, пока тот не станет напоминать в точности ту модель одежды, которую он продал уже не одну тысячу раз. Пьер Бальмен бесится именно из-за этого. Искусство моды заключается в том, чтобы каждый раз создавать абсолютно новую коллекцию, даже если для этого придется вывернуть мозг наизнанку.
— Тогда почему вы не хотите уйти с Пьером? Основать совместно с ним новый дом моды?
— Я предпочитаю задние комнаты, — бросил Диор. — У меня нет амбиций Пьера. Я видел, как обанкротился мой отец, да и сам в свое время потерял всё. Пройти через это еще раз? Нет, спасибо. Я выбираю свои карандаши и покой.
Они въехали в маленькую деревушку с каменными домами, затерянную в сельской глуши. За улицей с беспорядочно разбросанными домиками показалось длинное фабричное здание девятнадцатого века, теперь заброшенное, зияющее рядами окон с выломанными рамами и выбитыми стеклами.
— Похоже, это здесь, — сказал Диор.
Все подходы к мрачному старому зданию густо заросли крапивой. Подобраться к нему было практически невозможно.
— Похоже на замок из волшебной сказки, — заметила Купер.
— И нам нужно найти дракона. — Он проложил тропу к входу, сшибая зонтиком крапиву, и уверенно постучал в дверь. Не сразу, но она приоткрылась, и в щели показалось лицо молодой женщины.
— Кто вы?
— Покупатели, — бодро отозвался Диор. — Можно войти?
— Фабрика закрыта. Мой отец болен и лежит в постели. Что вы хотите?
— Чесучу, — коротко ответил Диор.
— У нас ничего нет, — пробурчала она и начала закрывать дверь.
С поразительной настойчивостью Диор уперся в дверь рукой и снова приоткрыл ее.
— Погодите. Дайте мне хотя бы взглянуть, — просительно сказал он, просовывая в щель свой длинный нос и заглядывая в помещение. — Пожалуйста, мадемуазель! Не бойтесь нас — мы друзья.
Нехотя девушка отворила дверь и впустила их внутрь. Ей было чуть больше двадцати. Купер поняла, почему она была так осторожна: косынка не могла утаить тот факт, что ее голову недавно обрили, а синяк под глазом и рана на губе наверняка появились в то же время.