Дискуссия, вроде дискуссии в Эбрахе, в которой участвовали теологи, философы и юристы, снова и снова наталкивается на эту противоположность формального и материального учения о ценностях, и снова и снова будет вызывать имена обоих великих представителей этой противоположности: Макса Вебера и Макса Шелера. В случае нашей правоведческой темы – иное истолкование основных прав и конституции в систему ценностей, воздействие на третьих лиц основных прав и превращение исполнения конституции в исполнение ценностей – речь идет о том, что исполнение конституции из исполнения норм и решений должно превратиться в исполнение ценностей. Поэтому мы должны не упускать из виду, что логика ценностей сразу же деформируется, как только она покидает свою адекватную область экономики и justitia commutativa и превращает в ценности и реализует любые другие блага, интересы, идеалы и ценности помимо экономических. Более высокая ценность тогда оправдывает непредсказуемые претензии и заявления о неполноценности; непосредственное исполнение ценностей разрушает юридически разумное исполнение, которое происходит только согласно конкретным правилам на основании твердых норм и четких решений. Было бы роковой ошибкой верить, будто блага и интересы, цели и идеалы, о которых здесь говорится, могли бы быть спасены от свободы от ценностей современной естественнонаучности с помощью их превращения в ценности. Ценности и учение о ценностях не в состоянии обосновать законность; ведь они всегда могут только реализовывать.
Различие факта и права, «factum» и «jus», установление положения вещей на одной стороне, оценка, взвешивание и вынесение приговора и решение на другой стороне, различия доклада и приговора, положения дел и доводов для принятия решения, все это давно знакомо юристам. Правовая практика и правовая наука уже тысячелетиями работают с мерами и масштабами, с позициями и отрицаниями, признанием и отклонением. Что же происходит и что новое добавится, если сегодня для всего этого ищут узаконения в философии ценностей?
То, что происходит, представляет собой попытку выхода из критической ситуации, в которую попала претензия гуманитарных наук на научность из-за прогрессирующей естественнонаучности европейского девятнадцатого века; другими словами: философия ценностей – это реакция на кризис нигилизма девятнадцатого века. То новое, что добавится, это нечто отрицательное, но не в арифметическом смысле плюса или минуса, также не в смысле диалектического «отрицания» отрицания, а как специфическое дополнение деградации, дискриминации и оправдания уничтожения. Сегодня больше нельзя позволить ввести себе в заблуждение воспоминаниями о доиндустриальных, часто еще задушевных значениях немецкого слова «Wert». Здесь речь идет о праве на юридическую важность и об исполнении. Здесь каждая исполненная вне ее адекватной экономической сферы оценка с самого начала становится отрицательной, а именно как дискриминация неполноценного или как заявление о неценности с целью исключения и уничтожения неценного. По сравнению с объявлением неценным простое объявление о бесполезности оставляет открытыми различные возможности: оно может выражать полную незаинтересованность оценивающего; оно может оставлять открытым также шанс другого применения и оценивания («применение бесполезного»); наконец, оно может проходить также в направлении объявления неценным. Обращение как с «ценностью» получает из экономической сферы адекватной логики ценностей видимость действительности, объективности и научности. Это не может скрыть того, что во внеэкономической области сам этот подход остается отрицательным и связывает логику внеэкономической более высокой и наивысшей ценности с неценностью.