Тирион снова вздрогнул. Выходит, эта женщина — его тетя? Он уставился на нее еще внимательнее, размышляя о том, очень ли она похожа на мать. Приглядевшись, он убедился, что некоторые черты ее лица сильно напоминают черты Теклиса, а также те, которые он сам регулярно видит в зеркале. Она тоже смотрела на него, тяжелым, враждебным взглядом, в котором мелькало еще что-то трудноопределимое, возможно, любопытство?
Повернувшись к нему, женщина протянула руку. Только сейчас Тирион сообразил, что перед ним леди, не привыкшая садиться на лошадь или спешиваться без посторонней помощи. Вероятно, следовало подойти и помочь ей, но что-то внутри мальчика взбунтовалось против этого, и мгновение спустя он понял почему.
Этой женщине обычно помогают слуги, а он определенно не слуга. Она увидела, как его передернуло, и, холодно улыбнувшись, сама грациозно соскользнула на землю, после чего подошла к Тириону и обошла его по кругу, изучая мальчишку, как иная домохозяйка изучает теленка, которого собирается купить. Тириону это совершенно не понравилось.
— Ну что, хорош? — грубо буркнул он.
— Тирион, — неодобрительно одернул его отец. Корхиен рассмеялся.
А вот ответ эльфийки оказался неожиданным.
— Весьма и весьма, — заявила она. — Хотя над манерами стоит поработать.
Воин опять хохотнул. Тирион почувствовал, что краснеет, и вызывающе стиснул кулаки. Он не привык, чтобы над ним насмехался кто-либо, кроме отца или Теклиса. Но потом, увидев веселую сторону происходящего, и сам улыбнулся.
— Ты очень похож на нее, когда смеешься, — сказала Малена, и в голосе ее звучала грусть, чем-то напоминающая отцовскую. — Алисия всегда была жизнерадостной.
Алисией звали его мать, и, судя по тону Малены, ей недоставало сестры. Тирион вдруг подумал, что, если Теклис умрет, они с этой гордой, холодной женщиной будут чем-то похожи, — и ощутил к ней некоторую симпатию.
— Мы что, собираемся стоять тут в пыли целый день? — поинтересовался Корхиен. — Или пригласишь нас в дом и угостишь теми отличными старыми винами из своего погреба, которыми ты вечно хвастался?
— Ну конечно, конечно, — засуетился отец. — Входите, входите.
Тирион впервые слышал о старых винах в их погребе. День определенно становился интересным. Всадники все еще сидели на лошадях, бесстрастные, точно готовые вот-вот ринуться в атаку. Их неподвижность таила какую-то угрозу.
— Возможно, ваши слуги захотят присоединиться к нам? — добавил отец. — Многовато вас для светского визита…
От Тириона не укрылось, как быстро и предостерегающе переглянулись отец и Корхиен.
— Дороги нынче опасны, — пробурчал воин. Кажется, он собирался сказать что-то другое, но присутствие остальных его удержало.
Что же тут происходит?!
ГЛАВА 2
В гостиной было сыро, затхло и холодно, что явно произвело на леди Малену скверное впечатление. Впервые в жизни Тирион устыдился своего отца и своего дома.
Глядя на облачения эльфийки из шелка и магических тканей, названий которых он даже не знал, Тирион отметил — опять-таки в первый раз! — как убого одеты они с отцом. До сих пор ему не с кем было сравнивать их семью, кроме местных селян, которые, как он теперь понимал, были всего лишь простыми горцами.
Корхиен и Малена, несомненно, принадлежали совсем другому обществу, в которое Тирион и его отец определенно не входили. А если Аратион когда-то и входил, то теперь уже нет.
Леди Малена принюхалась и покосилась на кривоногие деревянные кресла — без подушек, даже без обивки. Корхиен рассмеялся:
— Бывал я в военных лагерях, которые производили более приятное впечатление, Аратион. Тут у тебя не расслабишься.
— Садитесь, я сейчас разведу огонь, — сказал отец и слово свое сдержал. Он вышел и вернулся с охапкой дров из их бесценных зимних запасов. Бросив поленья в камин, он зажег их словом силы.
Дрова дружно занялись, охваченные волшебным синим пламенем. Заплясали искры, тихонько затрещала, нагреваясь, смола. Тирион ошеломленно посмотрел на отца. Много, много лет отец не пользовался магией вот так, в открытую. Мальчику хотелось побежать, рассказать Теклису, но он остался, пригвожденный к полу любопытством и жаждой увидеть, что еще необычайного может произойти дальше.
Ежевика принесла глиняную бутыль с вином и три кубка на древнем на вид бронзовом подносе. Чувствовала она себя неловко, но старательно скрывала это под каменной маской равнодушия. Поставив вино на низкий столик, служанка поспешно удалилась из комнаты.
Отец жестом пригласил гостей рассаживаться: