— Твой привратник не одобряет твою стратегию, — хохотнул Корхиен, заметив, какую гримасу скорчил Тирион.
— Значит, мне нужно быть внимательнее, — ответил отец. — Тирион — лучший игрок в этом доме.
Корхиен удивленно приподнял бровь:
— Неужто? Лучше тебя? Лучше своего гениального, но больного братца, которого я еще не видел?
— Лучше тебя уж точно, — фыркнул Тирион, уязвленный пренебрежительными словами Корхиена насчет Теклиса.
— Ты бросаешь мне вызов, привратничек? — спросил Корхиен.
— Я могу разбить тебя прямо сейчас, с отцовских позиций.
— О нет, хвастунишка. Я основательно потрепал твоего отца.
— На первый взгляд — да, но в твоей тактике есть явные слабости.
— Я их не вижу, — пожал плечами Корхиен.
— Тирион, будь любезен. — Отец встал со своего места и жестом предложил Тириону сесть. — Если ты делаешь столь возмутительные заявления, умей предоставить доказательства. — Впрочем, Аратион улыбался. Ему не нравилось проигрывать, даже другу. Мало кого из эльфов радует поражение. Если вообще кого-то радует.
Тирион сел и уверенно передвинул Лучника на два квадрата вперед, во фланг Королю-Фениксу.
— И что? — Корхиен откровенно забавлялся. Подхватив своего Грифона, он перенес его через Лучника Тириона на позицию, угрожающую Хранителю знаний. Тирион задумался, глядя на доску. Он всегда играл быстро, интуитивно, чувствуя сильные и слабые стороны отдельных участков поля и всей сети сил, сплетенной положением и взаимодействием фигур.
Он двинул вперед еще одного Лучника, очищая пространство, чтобы ввести в игру своих Хранителя знаний и Короля-Феникса, обеспечивая себе прикрытие. Произошел размен фигур, спланированный Корхиеном, в результате которого воин снял золотого Лучника, однако эльф призадумался, мрачно рассматривая доску. Он чувствовал, что баланс сил меняется. Довольно хороший игрок, он понимал, что делает Тирион, и все-таки пока не разгадал замысла юного князя.
Воин выстроил нападение, но Тирион блокировал «штурм» хитроумной комбинацией Хранителя и Лучников, перегородившей длинную диагональ, главную линию атаки Корхиена. Через несколько ходов Тирион сам перешел в атаку, в результате которой Корхиен уложил свою Вечную Королеву набок, признав поражение, и громко рассмеялся, демонстрируя восхищение:
— Ты всегда так хорош, привратник?
— Всегда, — ответил за сына отец — с гордостью, удивившей Тириона. — И даже лучше, поскольку он не наделал бы ошибок, которые я совершил в начале.
— Надо еще проверить, не выиграл ли он благодаря счастливой случайности, — сказал Корхиен, взял одного серебряного и одного золотого Лучника, стиснул фигуры в своих огромных кулаках и спрятал руки за спину, предложив Тириону выбор. На этот раз Тириону достались серебряные, и игра началась. Ее он выиграл за сорок два хода, а следующую, третью, которую начал золотыми, — за тридцать. И видел, что Корхиен по-настоящему впечатлен.
— Твой отец отличный шахматист, а я считаюсь одним из лучших при дворе, но ты без труда одолел нас. Ты совсем не такой, как я ожидал, привратничек.
— А чего ты ожидал?
— Не такого, — ответил Корхиен, явно не желая развивать тему.
— Еще партию? — предложил Тирион.
— Нет, довольно с меня на сегодня поражений.
Впрочем, сказал он это с улыбкой. И не было в этом Корхиене ни горечи, ни раздражительности. Он понравился Тириону.
Тирион пожал плечами и, весьма довольный, вышел из дома, с удивлением обнаружив, что дневной свет еще не совсем угас. Впервые на его памяти огонь в камине разожгли до наступления ночи, невзирая на сковывающий горы холод. Он завернулся в плащ, думая о шахматах и старом воине. Корхиен оказался лучшим игроком, чем отец и Теклис вместе взятые, — а этого Тирион совсем не ожидал.
Маленькая победа взбудоражила его, наполнила неуемной энергией, так что он, выйдя из боковой дверцы в главных воротах, побежал, сперва медленно, просто чтобы согреться, а потом все быстрее и быстрее, перемахивая через камни, летя вниз по неверной тропе с полным пренебрежением к собственной жизни и конечностям.
Когда он вернулся, уже стемнело, но Тирион совсем не устал, даже не запыхался. В небе висела большая луна. Малая луна зеленой искрой брезжила в стороне. Это казалось добрым знамением. Но еще больше Тирион удивился, обнаружив в гостиной греющегося у огня Теклиса, беседующего с Корхиеном. Перед ними лежала шахматная доска. Тирион оценил позиции — Корхиен побеждал. Теклис увидел, что брат это заметил, и скорчил кислую рожу. Ему не нравилось проигрывать, поэтому он нечасто играл с Тирионом.