— Это самая старая часть лесов Авелорна, — задумчиво проговорила Алариэль. — О ней ходит много странных историй. Даже мой народ сторонится ее. С древних времен тут мало что изменилось. С первых войн с Хаосом…
— Лес населен призраками?
— Кто знает. Могучая магия опалила когда-то эти леса, и кое-где древнее зло держится по сей день. Скверна Хаоса вызывает мутации. В этих местах часто рождаются монстры. Иногда они выходят на охоту, и загнать их назад очень трудно.
— Я слышал о великих охотах Авелорна и частенько задумывался, что же у вас за дичь.
— Мантикоры, гиппогрифы, полудраконы и прочие странные твари.
— Все равно выбора у нас нет. Придется идти через эти чащобы, если мы хотим сбежать от преследователей.
— К сожалению, князь Тирион, ты прав. Я бы предпочла держаться отсюда подальше, но выбора у нас действительно нет.
— Тогда будем надеяться, что все монстры спят или охотятся на темных эльфов в других углах леса.
— Сомневаюсь, что там настолько повезет.
Что ж, Тирион подозревал — она права.
Чем глубже они заходили в дебри, тем сильнее ощущалась старая дикая магия. Ее чувствовал даже Тирион — что говорило о многом. Ему становилось все труднее дышать. Вслушиваясь, он различал что-то вроде далекого гудения огромной тучи мух. Временами казалось, что мелкие паразиты окружают его со всех сторон, да что там, он мог бы поклясться в этом! Их крохотные крылышки щекотали лицо, жужжание оглушало, но ни мух, ни каких-либо других насекомых Тирион не видел.
Алариэль выглядела так, словно вся тяжесть мира лежала на ее плечах. Ее, как и Тириона, мутило: что-то такое было разлито в воздухе. Тирион не сомневался, что виной тому тошнотворная аура порченой магии. И если скверна так влияет на столь невосприимчивого чурбана, как он, каково же сейчас одаренной волшебнице?
Он коснулся плеча девушки; Алариэль вздрогнула, но не отстранилась.
— Что-то не так?
— Здешняя земля очень больна, — ответила Вечная Королева. — И это передается мне.
— Наверное, нам не нужно было идти сюда. Следовало бы вернуться…
— Тогда бы мы угодили прямиком в лапы Малекита и его приспешников без шанса на спасение.
Тирион и сам знал, что это так, и не мог сказать ничего, о чем бы Алариэль уже не подумала.
Они продолжали идти. Бок раздирала боль, как будто что-то засевшее в ране черпало силы из порченого окружающего пространства. Тирион поделился с Алариэлью своими подозрениями.
— Возможно, — согласилась она. — Ведь в рану попал не только яд, но и древняя темная магия. Я проклинаю того, кто создал тот клинок. Какой кузнец мог выковать подобное оружие?
— Друкайский, — буркнул Тирион.
— Вопрос был риторическим, князь Тирион.
— Он заслуживал ответа. Я видел Наггарот, я сражался с темными эльфами. И не думаю, что они психически нормальны — по нашим меркам.
— Не ты первый говоришь так.
— Тем не менее это правда. Вспомни тех ведьм, с которыми мы столкнулись. Они же безумны.
— Они — худшие в своем роде.
— Да нет. Просто их сумасшествие очевидно. Бывает безумие и пострашнее, но в других оно запрятано глубже.
— Что ж, тогда, возможно, им эти чащобы понравятся больше, чем мне. — Алариэль хотела пошутить, но взгляд ее нервно метался по сторонам.
— Мы не можем вернуться, — сказал Тирион, оглянувшись через плечо. Ему показалось, что в зарослях что-то мелькнуло, хотя, может, то была всего лишь игра теней или проказы его лихорадки. — Нужно двигаться дальше.
— Да. — Алариэль приподняла слабо лучащийся Лунный Посох Лилеат. — Как бы мне хотелось уметь им пользоваться.
— Если мне станет хуже, я буду на него опираться.
В тенях за ними что-то прошло неслышным шагом.
ГЛАВА 18
Из трещин в коре сочилась слизь, местами она вздувалась пузырями, в которых корчились и извивались громадные мутировавшие мокрицы. Крупные сегментированные многоногие существа, безглазые, но с длинными подрагивающими усиками, шныряли в листве. Тела их казались жидкими — они словно обтекали сучки, точно повторяя все изгибы ветвей. Пока что твари не нападали, но от одного их вида Тирион неуютно поеживался — как если бы он перевернул бревно, а из-под него прыснули ползучие монстры размером с эльфа.