Алариэль держалась тропы, которую Тирион так и не смог разглядеть.
— Откуда ты знаешь, куда идти? — спросил он.
— Лесничие оставляют знаки. — Девушка показала маленькую зарубку на дереве. — Эти пути безопасны… или, по крайней мере, были безопасны, когда наши проходили тут в последний раз.
— Это могло измениться?
— Почти наверняка. Не так уж много народу сюда заглядывает.
Тирион посмотрел на гигантскую паутину, развешанную меж ветвями. В шелковом коконе дергалось нечто крупное. Кто-то попался в сети…
— Зачем вообще кому-то тащиться сюда?
— Здесь растут редкие травы, которые можно дорого продать торговцам Лотерна. Насколько я понимаю, их используют алхимики.
— Представить не могу, чтобы какое-либо лекарство, сваренное из этой гадости, имело благотворный эффект.
— Не думаю, что из них готовят лекарства. Скорее, эти травы используют при ворожбе и для некоторых нечистых ритуалов. Лесники пытаются пресечь это собирательство, вот и присматривают, контролируют. А еще охотятся на местных чудовищ.
Тирион снова огляделся:
— Звучит занятно.
— По мне так даже слишком, — вздохнула девушка. Вдалеке раздалось рычание, наводящее на мысли о гигантских кошках, с которыми Тирион сталкивался в джунглях Люстрии.
— Что я и говорила, — пробормотала Алариэль, закинула посох за спину и подняла лук.
— Похоже на ягуара, — заметил Тирион.
— Ягуары в Авелорне не водятся, — ответила девушка. — Если повезет, это будет дымчатый леопард или саблезуб. Если же нет…
— То что?
— Какой-нибудь монстр-мутант, покалеченный старой магией.
Они зашагали дальше. Кроны деревьев плотно смыкались над головами. Поганки повыше Тириона испускали жуткий призрачный свет — так мигают блуждающие огоньки, сбивающие путников с дороги на болотах.
— Авелорн всегда представлялся мне краем красоты, славы и ослепительного солнечного света, — сказал Тирион. — Таким его изображают в легендах.
— О темных сторонах в легендах обычно не упоминают, они есть и были испокон веков, насколько я помню, а память моя уходит очень глубоко.
Рычание послышалось снова, но на этот раз тон изменился, став жалобным и почти осмысленным, словно какая-то дикая помесь психопата и хищного зверя сетовала на голод.
— Не думаю, что это кошка, — заметил Тирион.
— Мы еще сделаем из тебя отличного лесного смотрителя, — откликнулась Вечная Королева.
— Он нас преследует.
— Да, — кивнула Алариэль. — И не пытается это скрыть.
Девушка была права. Они слышали, как идет по лесу грузное существо, кряхтя, ворча и порыкивая. Иногда Тирион оборачивался и замечал тень продирающейся сквозь заросли колоссальной туши. Иногда среди листвы мелькала львиная голова с человеческими чертами и густой гривой. Глаза монстра светились, как у кошки. Чудовище могло быть гигантским пресмыкающимся, или огромным зверем, или кошмарной помесью того и другого.
— Чего он ждет? Если хочет напасть, почему не нападает?
— Полагаю, наши лесники научили его остерегаться вооруженных эльфов.
— Ну не слишком-то он остерегается. Иначе не тащился бы за нами.
— Может, он ждет, когда мы разобьем лагерь и уснем?
— Тогда тем более ему было бы разумнее не показываться.
— Никто и не утверждал, что мантикоры очень разумны, — пожала плечами Алариэль.
— Думаешь, это мантикора?
— А кем еще может быть этот монстр, с таким-то телом и таким лицом?
— И у него есть ядовитые шипы на хвосте? Он может метать их, как из баллисты?
— Есть. И может. Это же мутант, порождение Хаоса. Насколько нам известно, он может даже пускать из-под хвоста струю пьянящего вина.
— Ну это уж вряд ли.
— Я настаиваю.
— Ладно, сделаем остановку и узнаем о его планах. Уже темнеет.
— Да, и среди этих деревьев как-то не слишком уютно.
Тирион окинул взглядом искореженные уродливые кряжи, сочащиеся густой слизью, усеянные влипшими в эту дрянь корчащимися тварями. Нездоровый вид имели здешние заросли…
— Нечто подобное можно, наверное, увидеть в Пустошах Хаоса, — сказала Алариэль.
— Пустоши не столь плодородны.
— Ты там был?
Тирион рассеянно кивнул. Он искал место для лагеря — не слишком близко к этим омерзительным деревьям. Не хотелось ему ложиться спать рядом с ними.