— Что, выбрал себе новое любимое оружие? Лучше не говори никому. Не думаю, что это воодушевит наши войска. Они считают тебя непобедимым.
— Я очень, очень хорош, — без ложной скромности заявил Тирион. — Но это неважно. Всегда найдется кто-то лучше.
— Ты не можешь быть твердо уверен в том, что Уриан лучше тебя.
Кажется, Теклис сам был потрясен тем, что серьезно обдумывает сей факт.
— Поверь, брат, могу. Твой дар — магия. Мой — способность сражаться любым оружием. Но Уриан побьет меня именно что любым оружием.
— Тогда не дерись с ним оружием.
— А чем? Острым умом?
— Мозги у тебя есть, просто пользуешься ты ими нечасто. Битвы ведутся не только оружием, но и разумом. Кажется, кто-то, стоящий вовсе не в тысяче лиг от меня, когда-то говорил мне это.
— Уриан слишком быстр. Бой с ним идет как будто быстрее скорости мысли. Там все зависит от рефлексов, тренировки, опыта — а уж опыта у него куда больше моего Он своему ремеслу учился веками.
— Скажу тебе, брат, что ты ошибаешься. Что битва уже началась, но ведется она в наших головах и ты проигрываешь.
— Ты, как всегда, слишком тонок.
— Подумай об этом, Тирион! Считаешь, что сегодняшняя твоя встреча с Урианом случайна? Что это просто произошло? Что вас свела судьба?
— Если бы Уриан хотел меня убить, он мог это сделать.
— А не сделал. Потому что это не было его целью. Он не хотел убить тебя — сегодня, по крайней мере.
— Тогда чего он хотел?
Тирион осознавал, что брат мог догадаться о чем-то, что сам он упустил. В присутствии Теклиса он всегда казался себе тугодумом.
— Думай! Кто у высших эльфов нынче герой? Кто спас Вечную Королеву в тяжелый час?
— Ты.
— Нет. Ты ее вытащил, ты освободил, когда все уже казалось потерянным. Кого называют величайшим воином войска азуров?
— Корхиена Железное Копье.
— Солдаты говорят другое. Солдаты говорят, что это ты! Ты — Кровь Аэнариона. Ты — герой дня! Ты тот, кто способен повести нас к победе.
— Даже если то, что ты говоришь, правда, почему же все-таки Уриан не убил меня сегодня, когда у него был шанс?
— Потому что ему не хватало публики. Потому что он хочет втоптать тебя в грязь, сломив волю нашей армии.
— Полагаешь, он собирается устроить Битву Чемпионов? — Тирион громко рассмеялся.
— Будь уверен.
— Таких дуэлей не проводилось со времен Каледора Завоевателя. К тому же темные эльфы так не действуют.
— Это случится завтра. Можешь спорить на нашу семейную виллу.
Тирион прокрутил в голове идею близнеца. Как ни странно, она имела смысл. Если ему бросят вызов, а он отклонит его, вся армия высших эльфов будет деморализована, увидев, что их чемпион отказался драться. И если он выйдет на бой и проиграет, эффект будет тот же — его поражение ясно продемонстрирует превосходство воинов Короля-Колдуна над лучшими представителями высших эльфов.
Тирион как солдат прекрасно понимал, что исход сражения не всегда решает сила армий, мощь магии, численность войск; куда важнее мужество бойцов, их решимость побеждать. Не раз солдаты выигрывали битвы, стоя насмерть, когда нужно было бежать, продолжая драться, когда все, кроме них, понимали, что дело проиграно. Зачастую их вдохновляла вера в одного эльфа, генерала или героя. Но если этот эльф не верит в себя…
— Я знаю, ты поймешь… в конце концов, — заметил Теклис. — Не совсем же ты тупой.
— Тогда к чему сегодняшняя встреча? — спросил Тирион, хотя уже догадывался, что скажет брат.
— Чтобы посеять в твоем мозгу семена сомнения. Чтобы ослабить тебя. Чтобы заставить тебя бояться. Страх замедляет воина. Когда-то ты говорил мне и это.
Тирион покачал головой:
— Возможно, отчасти, но не думаю, что это все.
— Почему?
— Уриан передал мне послание. И тебе тоже. Сказал, что нам лучше убить себя.
Теклис рассмеялся:
— Надеюсь, ты не ожидаешь, что я последую его совету?
— Он казался искренним.
— Ну да, он искренне желает смерти нам обоим.
— Он сказал, что месть Малекита будет столь же ужасна, сколь и неизбежна. И что лучше умереть сразу, чем страдать потом.
— Не сомневаюсь, что и в этом он прав. Но я не планирую попадаться в руки Королю-Колдуну.
— У нас может не быть выбора.
— Выбор всегда есть. Тот же выбор, что и у Завоевателя, когда он бросился в море, но я бы лично, прежде чем сделать этот выбор, подождал, когда мой горящий корабль будет окружен со всех сторон врагами. Полагаю, ты поступил бы так же, брат.