Потом Тирион задумался о том, как поживает отец. Нет, он не беспокоился о его здоровье. Князь Аратион вполне способен позаботиться о себе сам, без помощи сыновей, а работа защитит его от одиночества. Просто странно представлять, как он бродит один по пустой вилле, где осталась только Ежевика.
Тириону сделалось неуютно. Иногда ведь с гор спускаются монстры. А вдруг кто-то из них переберется через стену? Да ну, ерунда. Отец — маг. Он справится с любым чудищем, если тот найдет путь к их дому.
Теклис приподнялся, опираясь на локоть, и через борт вгляделся в даль.
— Кажется, я вижу море, — сказал он.
Тирион тоже посмотрел туда, куда показывал брат. Они только что поднялись на вершину холма, и внизу, там, где кончалась зелень, действительно раскинулся сверкающий синий простор.
Местность вокруг начала меняться. Потянулись возделанные земли; на полях работали фермеры. То и дело попадались теплицы, в которых в магически контролируемых условиях выращивались зачарованные плоды.
Более богатых и плодородных мест Тирион еще не видел, хотя, конечно, понимал, что опыт его весьма ограничен. Здесь и там на возвышенностях стояли особняки, в одно лишь крыло которых отцовский дом вошел бы целиком. Честно говоря, дом отца казался немногим лучше фермерских коттеджей, мимо которых они проезжали. Тирион привык к тому, что в местах, где он вырос, отец считался самым богатым домовладельцем, и снова подумал, что по сравнению с эльфами даже этого маленького города его отец действительно очень беден. Так странно осознавать, как мала твоя жизнь и как велик мир. Странно и волнующе.
На окнах и верандах многих зданий висели зеленые бумажные фонарики. Народ уже готовился к великому Празднику Избавления в честь возвращения весны и спасения детей Аэнариона от сил Хаоса древолюдом Сердцедубом. Вдоль улиц стояли резные фигурки, изображающие энта — довольно симпатичное существо, напоминающее эльфа и массивный дуб разом. У эльфов имелись веские причины быть ему благодарными. Без вмешательства Сердцедуба не было бы Вечной Королевы. С тех самых пор все духовные эльфийские лидеры ведут свое происхождение от дочери Аэнариона Иврейн. А у Тириона имелся более личный повод для благодарности. Он ведь был потомком сына Аэнариона, Морелиона.
Он снова подъехал к Теклису. Брат хмурился, он устал, и все напряжение долгого дня в дороге отражалось на его лице.
— Вскоре мы будем в городе, а потом поднимемся на корабль.
— Жду не дождусь, — вздохнул Теклис. — Хуже, кажется, быть уже не может.
По сравнению с их кораблем стоящие на якоре в гавани рыбачьи лодки казались дельфинами рядом с китом. Эльфийский клипер, трехмачтовое судно, отчасти торговое, отчасти военное, был длинным и грациозным. Корабельный нос украшала огромная резная орлиная голова, на носу и корме стояли массивные баллисты. По вантам деловито сновали матросы. От корабля к пирсу тянулся дощатый трап, достаточно широкий, чтобы по нему можно было провести лошадь.
Почтовый голубь, загодя выпущенный леди Маленой, видимо, добрался благополучно, поскольку пассажиров ожидали. Капитан корабля встретила их на причале. К удивлению Тириона, отчитывалась она перед леди Маленой, а не перед Корхиеном, вероятно, считая чародейку фигурой поважнее Белого Льва. На мачтах трепетали флаги с той же эмблемой, что украшала плащи телохранителей: судно принадлежало Дому Изумрудного Моря, и тетушка была здесь самым высокопоставленным представителем семейства.
— Мы готовы к отправлению, капитан Джоэлль? — спросила Малена, затем чуть наклонила голову и принюхалась. Я чую надвигающуюся грозу и магию в ветре.
Капитан кивнула. Она была даже выше леди Малены и выглядела еще суровее. Тирион уже начал подозревать, что все женщины Лотерна столь же бесстрастны, когда заметил несколько поглядывающих на него девчонок-матросов, младше него и весьма симпатичных. По привычке он улыбнулся им. Некоторые смело встретили его взгляд. Другие смущенно отвели глаза. Похоже, эти морячки не так уж отличались от охотниц, с которыми он встречался в горах.
— „Орел Лотерна» готов к отплытию, леди Малена. Мы можем уйти с приливом, если капитан Корхиен и его бойцы быстро поднимут на борт своих лошадей.
Лошади меж тем беспокоились. Прошлые морские путешествия, видимо, не доставили им большого удовольствия, но они были эльфийскими скакунами и повиновались своим всадникам. Коней одного за другим провели по трапу и при помощи лебедки опустили в трюм, уже подготовленный к их приему: ясли были полны корма, и еда вроде бы успокоила животных.