Эскорт обменивался шутками с продавцами фруктов. Миловидная эльфийка протянула Тириону персик — под иронически-понимающий свист солдат. Тирион самым вежливым образом принял плод и принялся шарить по карманам в поисках кошелька.
— Подарок. — Девушка легонько коснулась его руки. Что ж, отлично — у Тириона все равно не было денег.
Впереди виднелись внутренние городские ворота. Вход охраняли солдаты в плащах Морской Стражи Лотерна. Судя по их поведению, они знали большинство входящих эльфов, и те тоже знали стражников. Впрочем, охрана утратила непринужденность, когда к воротам подъехала группа Корхиена, облаченного в белый плащ из львиной шкуры. Стражники вытянулись по стойке смирно, сурово насупились, четко отсалютовали. Белый Лев ответил им тем же.
Теперь Тирион понял, что значит «быть известным». Стражники знали, кто такой Корхиен, только встречали его совсем не так, как знакомых местных торговцев.
Белый Лев, несомненно, занимал высокий пост. Что ж, это естественно: Корхиен ведь принадлежал к элите охраны Короля-Феникса. Более того, народ смотрел на него с благоговением, его имя шептали друг другу даже чужеземцы, мимо которых они проезжали. А Тириону и в голову не приходило, что Корхиен так знаменит.
Может быть, знаменита и Малена? Или кто-нибудь из других их спутников? Однако поведение окружающих ничего об этом не говорило. Тирион заметил, что он и сам привлекает внимание, потом сообразил, что дело в его сходстве со статуей в гавани. Интересно, сумеют ли тут когда-нибудь забыть об этом сходстве и составить мнение о нем, опираясь лишь на его деяния?
Они миновали ворота, оказавшись внутри городских стен, среди древности и красоты. Магический свет фонарей отгонял ночной мрак, улицы вились вокруг поросших деревьями холмов, их крутые склоны изобиловали многочисленными лестничными маршами. Повсюду высились дворцы с башенками и минаретами, и везде били фонтаны. Казалось, легионы скульпторов трудились тут веками, украшая город. Здесь были статуи магов, воинов и королей и тех, кого Тирион не знал, но догадывался, что это законотворцы, ораторы и поэты. Все эти дива он показывал брату; камень казался живым, древние охранные чары защищали скульптуры от губительного воздействия времени и стихий.
— Это поразительно, — сказал он Теклису, когда они проезжали мимо ряда статных каменных воинов, одетых точь-в-точь как Корхиен. — Подумать только, сколько труда сюда вложено.
— А еще эгоизма и гордыни, — откликнулся близнец.
— В каком смысле?
— Ты что, полагаешь, что все это создавалось только для украшения улиц?
— Твой брат прав, привратничек, — сказал, поравнявшись с ними, Корхиен. — Все эти статуи и фонтаны установлены по политическим причинам. Они демонстрируют власть и богатство тех, кто заплатил за них, восхваляют чьих-то предков, а то и самих ныне живущих эльфов.
Тирион рассмеялся.
— Я серьезно, привратничек. Политика в Лотерне вообще дело серьезное, хотя ты прав, что смеешься. К примеру, каждая статуя на крыше того дворца изображает славного предка его обитателей, напоминая горожанам о силе и величии семейства на тот случай, если сами они в последнее время не совершили ничего достойного.
Теклис уважительно покосился на Корхиена. Он, очевидно, не ожидал услышать ничего подобного из уст Белого Льва.
— Не всякий носящий клинок безмозгл, князь Теклис, — сказал Корхиен с той безукоризненной вежливостью, с которой всегда обращался к Теклису и за которой, как подозревал Тирион, скрывалось добродушное пренебрежение. — Вскоре ты в этом, надеюсь, убедишься. Без этого тебе будет трудно жить и процветать тут.
— А откуда родом ты, лорд Корхиен? — поинтересовался Теклис. В голосе его слышалось раздражение, но и любопытство тоже.
— Я родился в амбаре, в горах. Отец был вольным землевладельцем, мать — местным чемпионом среди лучников. Так что, боюсь, никаких древних благородных кровей во мне нет. Ну, не больше, чем в любом другом эльфе.
— Но ты союзник Дома Изумрудного Моря, верно?
— Я союзник леди Малены. — Корхиен подмигнул. — Она единственное, что связывает меня с Изумрудным Морем. Я верен Королю-Фениксу, как и подобает эльфу моего положения.
Интересно, отчего между этой парочкой такая напряженность? Возможно, близнец чувствует в Корхиене соперника? Тирион раньше не рассматривал данный вопрос в таком свете. Возможно, Теклис боится, что его бросят одного в огромном городе с этими пальмами, садами на крышах, бесконечными улицами, полными гулких полупустых дворцов.