Тирион же задумался о том, что было сейчас сказано. Он знал, что Корхиен — Белый Лев, но одно дело — знать, и совсем другое — слышать, как он так небрежно говорит о своем докладе Финубару. Интересно, что расскажет воин Королю-Фениксу о них с Теклисом?
Под сводчатым проходом в западной части дворца Тирион заметил группу чрезвычайно богато наряженных молодых эльфов, которые внимательно разглядывали его. На них были длинные свободные балахоны, столь любимые бездельниками высших классов, расшитые шелком и золотом.
Эльфы старались выглядеть безразличными, но Тирион почувствовал, что они с братом интересуют юнцов больше, чем те готовы признать. Он радушно улыбнулся и помахал им. Они не помахали в ответ. Он рассмеялся, искренне и беззаботно, и заметил, что леди Малена следит за ним краем глаза. Но тут к ним подошла молоденькая эльфийка в тунике служанки. Девушка смотрела на Тириона как на бога.
— Воистину, — заметила Малена, — ты здесь отлично устроишься.
Девушка прошептала что-то леди Малене на ухо, и тетушка вдруг стала очень серьезной.
— Ваш дед желает видеть вас немедля, — сказала она. — Советую вам следить за своими манерами. Он не так терпим, как я.
— Добро пожаловать в мой дом, — произнес лорд Изумрудного Моря. Впрочем, особо приветливым он не выглядел. А выглядел он так, будто изучал пару весьма сомнительных грузов, в которые собирался вложить средства.
— Благодарим за прием, — сказал Тирион, втиснув в короткую фразу все свои запасы вежливости. Теклис пробормотал что-то неразборчивое.
Лорд Изумрудного Моря сидел за огромным столом, заваленным грудами документов, ожидающих рассмотрения и подписи. Кабинет располагался на верхнем этаже дома, из окна открывался прекрасный вид на гавань. На балконе стоял бронзовый телескоп на железной треноге. Наверное, лорда, как собственника, интересовали корабли, прибывающие в гавань.
Лорд был высоким, худым и, пожалуй, самым старым эльфом из всех, кого Тирион когда-либо видел. Перевитые набухшими синими венами руки играли маленькими гирьками. Волосы лорда отливали серебром, а глаза были холодными и серыми, как северное море перед штормом.
Несколько долгих секунд потребовалось Тириону, чтобы осознать, что этот старик — его дед. Эльф не проявлял никаких родственных чувств. Он держался отстраненно, возможно, даже враждебно, с намеком на презрение и неприязнь.
Отодвинув жесткий деревянный стул, лорд Изумрудного Моря поднялся, обошел стол и остановился перед ними. Шагал он с очень прямой спиной и с очень властным видом — таким же, какой был у капитана Джоэлль. Манера поведения лорда вообще почему-то напоминала о море. Он был очень высок, даже выше Тириона. Впервые за долгое время на Тириона смотрели сверху вниз — холодными, оценивающими глазами, прикидывая его стоимость, взвешивая мальчишку на весах разума.
— Ты похож на него, — сказал старик, и Тирион сразу понял, о ком говорит дед. — И немного — на мою бедную дочь. Рад видеть, что ты вырос таким статным эльфом.
Он шагнул к Теклису, навис над ним:
— Хотелось бы мне сказать то же самое и о тебе.
— Так почему бы не попытаться, просто из вежливости? — ядовито-сладко предложил Теклис.
Лорд Изумрудного Моря озадаченно моргнул. Он, похоже, не привык к насмешкам над собой. Потом дед холодно улыбнулся, вынужденный, как и многие до него, пересмотреть свое мнение о болезненном молодом эльфе, стоящем перед ним. Взгляды юнца и старца скрестились, и воздух между ними явственно затрещал. Встретившиеся тут эльфы, несмотря на разницу в возрасте, обладали неимоверной силой воли.
— Ты похож на мою дочь, — сказал лорд Изумрудного Моря. — И на своего отца. Но характер у тебя, кажется… тверже.
Интересно, что имел в виду дед? В любом случае, лорд Изумрудного Моря, похоже, не расстроился, обнаружив, что Теклис не какой-нибудь там хлипкий недоумок.
— Мне это нравится, парень, но не стоит слишком испытывать мое терпение.
— Я князь, — заявил Теклис.
Взгляд лорда Изумрудного Моря стал ледяным — взгляд капитана, взирающего на дерзкого юнгу.
— Это еще предстоит выяснить. Вскоре мы узнаем, благословен ты или проклят, потомок Крови Аэнариона.
Голос эльфа дрогнул от переполняющего его чувства, хотя Тирион и не определил, какого именно. Взгляд старика остановился на стене… нет, на висящем там портрете — портрете их матери. Морщинистое лицо лорда Изумрудного Моря исказилось, и Тирион понял, что чувство то было горем. Лорд поймал взгляд внука, и на миг их объединило нечто подлинное.