Явившийся следом ювелир при помощи маленьких медных колец измерил пальцы братьев, медных колец побольше — шеи, а медных наручников — запястья. Он тоже записал что-то на вощеной дощечке и удалился.
Потом пришла девушка, усадила их и начала стричь, работая ножницами и длинной бритвой. Когда она закончила, Тирион изучил себя в зеркале. Волосы его уже не были длинными и спутанными. Расчесанные, густые, они выглядели много лучше.
Темные волосы Теклиса коротко подстригли, открыв его аккуратные заостренные уши и подчеркнув резкие черты худого болезненного лица. Он стал почти красив — нет, стал бы, будь в нем чуть-чуть больше весу. В лунном свете он казался скелетом, зловещим скелетом. Свет этот отразился в глазах Теклиса, и на миг они словно вспыхнули адским огнем. В этот миг брат показался Тириону незнакомцем. Все дело в стрижке, в непривычной одежде и обстановке, сказал себе Тирион, не вполне, впрочем, в это веря.
Теклис стал другим. Путешествие, город, новые лица, обещание научить его магии — все это постепенно меняло брата. Тирион поймал себя на том, что ему легко представить, как однажды вся сумма этих крохотных перемен сделает близнеца чужаком. А еще ему пришло в голову, что Теклис, возможно, думает сейчас о нем то же самое — хотя сам он не чувствовал в себе изменений.
— Странное какое-то у тебя лицо, брат, — сказал Теклис.
— То же я подумал сейчас о тебе, — ответил Тирион, превращая разговор в шутку.
— А я подумал, что однажды все эти маленькие перемены могут сделать нас совершенно другими.
Тирион даже не стал говорить, что близнец слово в слово повторил его мысль, — Теклис и так это понимал. Теклис всегда был очень проницателен.
— Для этого потребуется больше, чем новая одежда и новая прическа, — только и заметил Тирион.
— Это лишь начало, — покачал головой Теклис. — Они уже пытаются научить нас манерам, указать, как мы должны себя вести, что должны делать. Они хотят перекроить нас для своих целей.
— Значит, фокус в том, чтобы выяснить, что у них за цели.
— Уверен, они нам скажут. Когда сами сочтут нужным.
В этом как раз Тирион сомневался. Но они с братом, по крайней мере, были сейчас в безопасности. И никакой непосредственной угрозы их жизням не наблюдалось.
Глядя из окна, леди Фаэлль думала о том, что ночь прекрасна. Сияла луна, сверкали звезды. Не в силах сдерживаться, она принялась мерить шагами комнату. Эльфийка очень волновалась. Скоро ее свадьба. Скоро она навсегда уедет из отцовского дома. Мысль о том, что придется покинуть престарелого родителя, оставить его одного в этом мрачном старом дворне, печалила.
Она просила его переехать жить с ней и ее мужем в Лотерн. Он отказался, заявив, что уже слишком стар, слишком закостенел в своих привычках, чтобы что-то менять. И он действительно любил этот старый дворец. Это она понимала. Большую часть своей долгой жизни он провел здесь, вырастил тут детей и похоронил жену. Ничего у него больше не осталось — только дом да гордость за свой древний род.
Иногда ей казалось, что гордость эта несколько чрезмерна. Он считал ее жениха ниже Фаэлль. Его родичи — торговцы из Лотерна, его семья — простые землевладельцы, а ее предки правили княжеством и вступали в брак с Кровью Аэнариона.
Да, отец горд, но гордостью не насытишься, не отремонтируешь старое здание, не заплатишь слугам, если только они, как и ты, не стары и им некуда больше идти.
Все это отец, конечно, понимал, но действительно слишком закостенел, чтобы что-то менять. Ее удачное замужество должно было улучшить положение дома — и оказалось, что ей это не в тягость. Леди Фаэлль достала медальон, открыла его и посмотрела на миниатюру. Моралис, ее жених. Он хороший, добрый, встреча с таким эльфом осчастливила бы любую. Кроме того, он еще и красив.
А еще он привнес в ее жизнь толику лихих приключений, потому что был морским капитаном и объездил весь свет, помогая сколачивать семейное состояние. Он нравился ей, она нравилась ему, и была меж ними любовь, которую она, выросшая в этой глуши, так далеко от цивилизации, и не надеялась найти.
Благословение Иши, что он решил купить землю возле их поместья. И более чем благословение — что он привязался к ней сразу, едва увидев.
Леди Фаэлль показалось, что она услышала в сумраке какой-то шум. Подойдя к окну, она снова всмотрелась в ночь, но ничего не увидела.
Она не испугалась. В этой части Ултуана бояться нечего. Волков тут нет, монстры не спускаются с гор. Даже разбойники не наведывались в их захолустье вот уже пару веков. Самое худшее, о чем она слышала, — о старом Культе Наслаждений, да и то это ведь просто Элрион и его приятели играют в порок, пугая себя нелепыми обрядами древней темной магии.