О ее ставню со стуком ударился камень. Она и не глядя знала, кто это. Лишь один эльф в мире так делал. Женщина распахнула окно. Из мрака, будто призванный мыслью о нем, выступил Элрион. Странно, он как-то изменился, хотя Фаэлль, знавшая эльфа с детства, не могла бы точно сказать, что именно в нем было не так.
— Элрион? Что случилось?
В темноте за его спиной словно зарычал какой-то большой зверь. Возможно, какое-нибудь чудище все-таки забрело в их края, и Элрион бежал от твари, оттого-то у него такой дикий вид.
— Ради Иши, спустись и открой дверь, за мной гонятся, — сказал он так тихо, словно не хотел, чтобы его услышал еще кто-то. Возможно, боялся привлечь внимание зверя.
Женщина хотела позвонить в колокольчик, вызвать слуг, но решила, что действительно будет быстрее спуститься и открыть ворота самой, как она делала, когда была моложе. Она сбежала вниз по лестнице, отодвинула засовы и распахнула створки.
— Скорее, входи, — поторопила она, пытаясь разглядеть поверх его плеча, там ли чудовище. Кажется, во тьме сверкнули чьи-то глаза. Жуткие глаза. Эльф шагнул во двор, и в этот момент из особняка показался старый Петеор с натянутым луком в крепких морщинистых руках.
— Я слышал, как лязгнули засовы, — сказал он. — В чем дело? Кто мог заявиться так поздно?
— Это всего лишь Элрион, — объяснила Фаэлль. — Его преследует какой-то ночной зверь.
— Неподходящее время для визитов, — проворчал Петеор. Ему никогда не нравился Элрион и стал нравиться еще меньше, когда слухи о развратной жизни и диких вечеринках эльфа распространились среди соседей.
— У меня важные новости для князя Фалдора, — сказал Элрион и, вытянув вперед руку, шагнул к Петеору. — Касательно свадьбы. Ее не будет.
— Что? Несчастный случай? Что-то с Моралисом? — воскликнула Фаэлль.
— А что еще привело бы его сюда в столь поздний час? — вздохнул Петеор. — Новости, принесенные после заката, — обычно плохие новости.
— Боюсь, Петеор прав, — сказал Элрион и, кажется, хлопнул Петеора по спине. Старый эльф закашлялся, согнулся, изо рта его медленно вытекло что-то красное, и в груди забулькало, похоже, мешая дышать.
— Тебе плохо, Петеор? — спросила Фаэлль.
Петеор пытался что-то сказать, потянулся, попытался схватить Элриона, который наклонился и снова как-то странно дернул рукой. Петеор сложился пополам; темное пятно расплывалось на его груди. Фаэлль подбежала к слуге, чтобы спросить, что случилось, дотронулась до него — и, потрясенная, отдернула руку. Пальцы ее стали мокрыми и красными. Только сейчас она вдруг осознала, в чем дело.
— У тебя кровь, — пробормотала она.
Кровавая пена вскипела на губах пытающегося заговорить Петеора. Потом глаза его широко открылись, и он упал.
— Он мертв, — сказал Элрион.
Фаэлль мутило, она не вполне понимала, что происходит, хотя и видела уже нож в руке Элриона.
— И, боюсь, вскоре и все остальные тут тоже будут мертвы. Идем, мне нужно тебе кое-кого представить. — Он завернул ей руку за спину, причинив женщине боль, и толкнул к воротам, похоже, больше не беспокоясь о том, что ее крики перебудят весь дом. В окнах уже зажигались огни, слышался топот слуг.
Из теней выступила массивная, зловеще-прекрасная фигура. Более чарующего эльфа Фаэлль никогда не видела, если не считать, что у этого существа вместо ног были копыта, одна рука оканчивалась крабьей клешней, а надо лбом изгибались козлиные рога. Фаэлль открыла рот, чтобы закричать, и вдохнула вдруг странно успокаивающий мускусный аромат. Внезапно ей невыносимо захотелось протянуть руку и коснуться обнаженной плоти этого рогатого эльфа. Он словно понял — и улыбнулся. Улыбнулся обворожительно.
— Приветствую, Кровь Аэнариона, — произнес пришелец невероятно волнующим голосом. — Радуйся. Ты станешь первой, познавшей мою месть. Первой, чью вопящую душу я преподнесу своему богу.
На следующее утро проснувшийся Тирион обнаружил на столе в своей комнате груду новой одежды. Под столом нашелся полный комплект обуви. В шкатулке из сандалового дерева лежали ожерелье, браслет и пара перстней с солнечным камнем. Он надел все, включая добротный зеленый плащ, обшитый золотой тесьмой, и пристально изучил свое отражение в зеркале, сделав вывод, что выглядит точь-в-точь как настоящий эльфийский князь — только вот ни капли не похож на себя.
Пока он вертелся перед зеркалом, вошел, не постучавшись, слуга.
— Корхиен Железное Копье просит князя выйти во двор, дабы преподать ему урок фехтования.