Прошло почти полчаса с момента его появления, когда за спиной раздался глухой, странно дрожащий голос.
- Адайн… Ты пришел…
Он видел этого эльфа лишь единожды. На старом изображении. Но в том, что это был именно Тиэль, живой и невредимый, Адайн даже не сомневался. То же лицо, те же глаза. Все то же самое, как будто смотришь на свое искаженное водой отражение в зеркале.
Сердце пропустило удар, и Адайн судорожно вздохнул. Унять безумствующий комок плоти в груди не выходило никак.
- Ты же погиб!..
- Ты знаешь… – в таких похожих и не похожих глазах промелькнули облегчение и боль. – Риэн рассказал тебе. Обо всем?
Адайн ловил его взгляд, рассматривал каждую черточку совершенного лица и понимал. Понимал лишь отчасти почему. Почему аран взял его. Почему сделал постельной игрушкой. Почему не отпускал. Совершенство нельзя отпустить. Нельзя разом забыть красоту. Ее не вычеркнешь из памяти и сердца. И будешь искать в других. И не находить. А если и сумеешь отыскать, то вот такое, искаженное. Кровь от крови. Но это не заменит, нет. Только еще больнее сделает.
- Рассказал?.. – мысли вертелись в голове, и слова того, кто был его отцом, как-то пролетали мимо, почти не задевая сознания. – О тебе?.. немного. Он сказал, что ты погиб... убит мародерами, когда защищал свою семью...
Тиэль отвел взгляд. Закусил губу и присел за столик.
- Риэн не солгал тебе, он сказал то, что знал сам. Мародеры действительно напали на кварталы людей, была безобразная бойня, пока не подоспели орки. Меня сильно ранили, я потерял много крови, но был жив. Орки слишком поторопились с выводами. Я пришел в себя в машине, на которой перевозили мертвые тела, водитель испугался, но потом отвез меня в больницу, где я снова потерял сознание. А когда пришел в себя…
Говорить ему было трудно, это было заметно по тому, как бешено билась жилка на его виске и как подрагивали губы.
- К тому моменту Риэн уже должен был знать обо всем. И я не смог заставить себя к нему вернуться. Струсил. Но и домой вернуться не мог тоже. Моя смерть искупала мою вину перед Риэном и вас с матерью он бы никогда не тронул.
- В Башни меня забрали, когда мне исполнилось семнадцать. Он сказал, что увидел мое фото после очередной проверки. В полицейской сводке. – Адайн не мог отвести взгляда от его лица. Это было выше его сил. Нет, желания бросаться на шею и рыдать совсем по-детски, у него не было. Феерической радости тоже. Было болезненное горькое любопытство. Желание знать. И еще боль. Тупая ноющая боль глубоко внутри. – Он взял меня к себе. Десять лет я был рядом с ним. Я не знал за что мне это. И почему он играет со мной. Десять лет я был его игрушкой. Предметом мебели. Я был чем угодно и не понимал почему.
- Это моя вина, прости. Во всем, что происходило с тобой и с ним – виноват я. Он не был таким. Даже когда его отец отказался от него, он не сломался, и был тем, за кем пошли и эльфы, и люди, и дварфы. Я предал его. И тебя. Я… – он провел пальцем по кончику уха, – предал даже себя.
- Он помнит тебя, – Адайн наконец сумел отвести взгляд. – Не забывал никогда. Наверное, даже любил. Зачем ты вернулся? Ты мог попытаться хотя бы найти нас с матерью много лет назад. Но ты вернулся теперь. Что тебе нужно от меня, Тиэль?
- Тиэль… – эхом повторил тот и уголки его губ скорбно опустились. – Я вернулся. Но там больше не было ни тебя, ни матери. Я думал, что ты погиб, умер, понимаешь?
- Отца мне заменил человек. Другой человек. Хороший. Добрый. Это он учил меня. Он говорил по-мужски. Не ты. Я не могу называть тебя отцом. – Кончики пальцев касались изящной тонкостенной чашечки, в которой ему подали кофе. Крохотная воздушная меренга, полупрозрачная карамельная печенинка и конфета так и лежали нетронутыми на блюдце. – Мне не за что любить тебя. Так же как и его. Скорее, мне есть за что ненавидеть вас обоих. Только не получается. Я был бы рад, если бы мне было все равно. Я просто не понимаю, как мне быть дальше.
- Я ничего не жду от тебя, – Тиэль откинулся на спинку стула так, словно защищался от чего-то. – И на самом деле рад, что у тебя был кто-то, на кого ты смог опереться. Я не удивлюсь твоей ненависти, просто прошу у тебя шанс узнать тебя лучше. Чтобы и ты узнал меня. Я столько пропустил в твоей жизни…
- В какой жизни? – поднял на него взгляд Адайн. Вся эта красота, весь свет сейчас причиняли боль. Стрельчатые окна хотелось разбить, и убежать подальше. Как можно дальше. В самые пустоши. – До семнадцати? Да, что-то там было. Обычный подросток, трущобный звереныш. Люди все такие. Мало кто выбирается. А после... тебе интересно, когда он меня в постель уложил? Или как я ему прислуживал?
Тонкое стекло лопнуло в сжавшихся пальцах. Осколок прочертил красную дорожку, но Тиэль, кажется, даже не заметил этого. Черная и страшная бездна смотрела сейчас из его глаз. На посеревшей коже лица залегли черные круги, обрамив глаза. Кажется, даже воздух загустел, стал таким плотным, что невозможно было дышать. Полыхнуло в сузившихся зрачках, вытянувшиеся в полоску губы зашептали что-то… жуткое, от чего кровь застыла вдруг в жилах, а другие посетители вдруг примолкли, опасливо оглядываясь. Тиэль встал, склонил голову перед Адайном, и направился к выходу. И почему-то было ясно, что не на прогулку и не домой. И не остановит его такого вся стража Башни.
- Не тронь его, – тяжело бросил Адайн ему в спину. – Оставь его. Если его не станет… три жизни лучше, чем жизни миллионов. Если хочешь… проси у него прощения. У него, а не у меня. Меня ты не вернешь. Его – может быть.
Вот только Тиэль не слышал. Он вышел за дверь и словно сбросил с себя все наносное, человеческое. Обычную для людей легкую сутулость, тяжеловесность. Сила наполняла тело, мышцы распрямлялись, а уже через секунду он сорвался на бег, такой быстрый и легкий, словно он снова юн и бежит по родному лесу, преследуя оленя.
Адайн с силой грохнул кулаком по изящному столику, отчего присутствующие вздрогнули. Достав свой коммуникатор, он порылся в номерах и вызвал Риэля. Нет, с араном он точно связываться не станет, а вот его брата предупредить надо.
Но тот не слышал. Или может просто не мог ответить. Пойманное такси взмыло в воздух и, дав круг над изящным замком «Холмов», рвануло к Башне. Так быстрее.
- Давай, Риэль, отвечай же… – Адайн снова и снова вызывал эльфа, натыкаясь на упорное молчание.
Тот отозвался только, когда до Башни осталась пара метров. И, судя по тому, как лаял у пункта охраны на подчиненных орк, стирая кровь с лица, Тиэль уже здесь побывал, и они его упустили. И не просто упустили: он забрал карту-ключ, и теперь все лифты и этажи были ему открыты.
Коммуникатор затрещал в руке и сквозь шум помех донесся далекий обеспокоенный голос Алькариэля:
- Ада..н… чт… чилось?
- Тиэль жив! Он уже в Башне, не пускай к нему арана, слышишь? Не пускай к нему Риэна! Тиэль жив!
Коммуникатор тонко звякнул и затих, и было непонятно, услышал его Алькариэль или нет. Кинув несколько монет в уплату таксисту, Адайн рванулся внутрь, на ходу доставая свой пропуск. Лифты, этажи, коридоры. На секунду показалось, что за углом мелькнуло что-то знакомое. Или не показалось? Здесь, во внутренних покоях, никогда не было охраны: Алькариэн даже теперь не уступил просьбам брата.
По лестницам грохотали сапоги, далеко внизу слышались окрики. Только опоздали. Они все опоздали. Разбитая ваза у распахнутой двери…
Адайн вломился в покои, спотыкаясь о разбитую у самого входа вазу, и молясь про себя, чтобы не было поздно. Только бы успел Риэль. Только бы успел!
Он виноват. Слишком сильно. Слишком привык к безразличию к собственной персоне, и не знал... не мог знать. Он всю свою жизнь человеком себя считал. А для эльфа обида, нанесенная сотню лет назад, будто только вчера случилась.
Риэн... где он?
Алькариэль ворвался следом через другую дверь, вихрем пронесся мимо прямо в кабинет и застыл на пороге.
…Они стояли друг против друга. Окруженные ясно видимым темным вихрем, вьющимся вокруг них.