- Мне нравилось читать в то время, когда ты был занят, – руки Адайна точно жили собственной жизнью. Он старательно вспенил мягкую губку с легким травянистым ароматом мылом и принялся массировать ею плечи, шею и спину эльфа. – Я неплохо изучил историю... древнюю историю мира и да, литературу. Не только эльфийские романы. Я читал дварфийские сказы и песни. Кое-что из творчества людей...
- Не надо, – Алькариэн развернулся и сжал его запястье. – Ты больше не прислуживаешь мне, – он потянул Адайна на себя, вынуждая разжать пальцы и отпустить губку. Заглянул в глаза и приник к губам, целуя глубоко и сильно.
Обнимать эльфа было непривычно. Чувствовать его тело так, и иметь возможность не просто отдаваться. Но и брать. Чувствовать кончиками пальцев гладкость кожи. Упругую силу мускулов. Шелк волос.
- Я не прислуживаю, – выдохнул в его губы Адайн. – Просто делаю то, чего хочу.
Алькариэн улыбнулся, откидывая влажную прядь от лица.
- Моя очередь расслабляться и получать удовольствие?
Никогда раньше аран так не улыбался. Шальной взгляд, странный, незнакомый цеплял, манил, не давая отвести глаз. И эта улыбка… Прав Риэль – за эту улыбку можно было все простить.
Адайн с нежностью прижался губами к его груди. Скользнул по шее, по плечу, наслаждаясь каждым вздохом. И это было так… необычно. Непривычно. Почти чуждо. И так хорошо.
- Ты волен делать что угодно, если тебе этого хочется... так же, как мне...
- В самом деле? – Алькариэн вскинул бровь, немного отстраняясь. – Тогда… – Эльф закрутил кран. Дотянулся до полотенец, одно накинул на голову Адайна, а второе взял сам. – Тогда как на счет того, чтобы продолжить в постели?
- Я только за, – Адайн взялся за края его полотенца и принялся аккуратно вытирать капли воды на груди, сопровождая каждое движение касанием губ.
Алькариэн сузил глаза, напрягся, а потом медленно выдохнул от удовольствия и опустил ресницы, позволяя Адайну делать все, что он захочет. Но терпения хватило лишь на пару минут, а потом эльф отвел его руки в стороны и за полотенце потянул Адайна к себе. Промокнул волосы, и повлек Адайна за собой. У порога отпустил и, подойдя к кровати, небрежным жестом сдернул одеяло.
- Ты думал об этом? Обо мне. Мы делали это в твоих мечтах?
- И не только это, – улыбнулся Адайн, легко, почти невесомо касаясь кончиками пальцев его губ. Очертил, погладил скулы, тонкий нос, брови, складочки на лбу. – Теперь я понимаю, о чем говорил Риэль. Твоя улыбка... Я хочу, чтобы ты чаще улыбался.
В глазах Алькариэна засияло настоящее удивление.
- Риэль говорил с тобой об этом? Убью мелкого, – он на миг сдвинул брови, а потом заливисто рассмеялся. И снова это был не тот Алькариэн, аран, которого все знали. Наверное, он был таким до Великой войны. До… всего. – Я постараюсь. Но я все еще хочу знать, как мы делали это в твоих мечтах.
- Нежно... – шепнул Адайн ему на ухо, и лизнул острую кромку. – Грубо... – шепнул в другое, несильно прихватив зубами мочку. – Иногда ты был один... иногда использовал эти свои игрушки... но всегда было хорошо.
Алькариэн вздрогнул от смелого прикосновения, а потом с тихим рычанием опрокинул Адайна на кровать, нависая над ним, заглядывая в лицо, как делал когда-то. Искал что-то? Находил? Призрак предавшего возлюбленного или чистые открытые эмоции парня-полукровки?
Долгую минуту длилась эта тишина, а затем Алькариэн улыбнулся. Светло, солнечно. Так, как улыбался на той фотографии. Игриво чмокнул в нос и прижался к губам в сильном глубоком поцелуе.
Адайн выгнулся под ним и обнял. Руками обвил шею, ногами обхватил бедра и глухо застонал от нахлынувших ощущений. Ему не хватало этого. Этих рук, этих губ. Восхитительного тела. Безумных поцелуев.
- Ты так голоден, – глухо произнес Алькариэн, кончиком пальца обводя его приоткрытые губы. Языком провел по подбородку, лизнул ушную раковину. Втерся меж раздвинутых бедер, качнулся так, чтобы возбужденный член Адайна соприкоснулся с его собственным. – Я часто запрещал тебе касаться себя.
Выдохнул и вдруг опрокинулся на спину, улыбаясь почти с вызовом. Раскрытыми ладонями погладил бедра, бока, царапнул грудь и надавил на поясницу так, чтобы любовник придвинулся ближе. Потянул за кончики волос и, подавшись вперед, втянул в рот напряженный сосок, смяв его губами.
- Ты запрещал мне касаться тебя... – возразил Адайн, захлебнувшись стоном. – А мне этого хотелось. Всегда хотелось. Странно, да? Я злился на тебя, иногда почти ненавидел, но всегда хотел.
- Странно, – выдохнул Алькариэн, обжигая дыханием влажный, ставший таким чувствительным, комочек плоти. – Поэтому ты был так нежен со мной в ванной? – потянулся, обнял обеими руками за талию, заглядывая в глаза снизу вверх. – Касайся, Адайн. Как хочешь касайся.
- Я не хочу причинять боли, – Адайн пропустил влажные пряди волос сквозь пальцы. – Ее и без нас хватает. Я просто хочу немножечко удовольствия для нас... – стопой он погладил его ногу и улыбнулся дрогнувшими губами.
Алькариэн отразил его улыбку, на мгновение с силой сжал ягодицы и отпустил. Поймал дыхание, облизнул губы, и мир словно сошел с ума.
В этот раз все было знакомо и по-другому. Эльф ласкал его сильно, жарко, бесстыдно. Словно за тысячи лет он действительно забыл, что такое стыд. Он знал, где и как касаться, знал все точки на возбужденном пылающем теле. Он был и нежен, и груб, бесцеремонен и предупредителен. И в тело вторгался осторожно, но сильно, почти властно. Словно снова и снова утверждал свои права. Вот только это был уже другой Алькариэн. И беря, он отдавал взамен себя.
Адайн вскрикивал, иногда чуть болезненно, но всегда подавался навстречу и поцелуем отвечал на поцелуй. Будто ему было мало ощущений, что обрушились на него. Мало было эмоций, что читались на лице любовника. Он вскидывался, когда глубоко в его теле вспыхивал жар, стонал, когда невозможно становилось сдерживать рвущиеся с зацелованных губ стоны, и выгнулся, широко распахнув глаза, когда удовольствие накрыло его.
Мягкий, почти нежный поцелуй – и ночь наконец вступила в свои права. Тишина еще чуть звенела от их стонов, но сонная нега уже забирала своё. Еще месяц назад аран выставил бы его из своей постели и спальни, но сейчас действительно все было по-другому. И легкое теплое одеяло, накинутое на плечи – тому свидетельство.
- Спасибо, – шепнул Адайн, обнимая его за талию под одеялом. – Ты отвык спать с кем-то, так что... надеюсь, ты не рассердишься, если я тебя ненароком... гм... пну во сне.
.
- Я не всегда был араном и спал на шелках, – Алькариэн вздохнул и прикрыл глаза, прижавшись скулой к его виску. – Я воин, а не правитель, Адайн. И знаю, что такое сон на земле или в палатке. Ты не потревожишь меня.
- Последние сколько-то там сот лет ты – аран, – если бы не ленивая нега, Адайн бы пожал плечами. – Я читал о тебе. Так что знаю... просто все было так давно, что мой разум с трудом вмещает понимание этого.
- Ты научишься, – Алькариэн коротко улыбнулся в темноту. – У тебя будет долгая жизнь, Адайн. Ты родился в смутное время, когда уже почти не осталось прошлого. Но такие, как ты – построят будущее. Я не очень пафосен?
- Если Башни выстоят, – нахмурившись, ответил Адайн. – Почему все вдруг посыпалось именно сейчас? Гномы. Приказы эти. Ата...
- Просто пришло время, – Алькариэн на мгновение напрягся, а потом заставил себя расслабиться. – Ты не очень рад возвращению отца, Адайн.
- Я никогда не знал, что у меня другой отец. Мой отец – человек. Он вытягивал меня из шахт, он лечил все мои шишки и ссадины. Он учил меня жить. Я ведь столько лет считал себя человеком... Так что... – он вздохнул и уткнулся лицом в бок эльфу. – У него была масса возможностей выяснить, что с нами. Со мной и мамой. Даже не имея полного доступа к базе, я выяснил, что она умерла. Что моя сестра сейчас в западном секторе, работает. У нее есть дети. А он даже не... он всего только тот, кто дал мне жизнь. И кто отнял у тебя душу.
- Все мы ошибаемся, – после долгого молчания произнес Алькариэн, обнимая его. – Поговори с ним. Ты не полон такой к нему… ненависти, как я. Я не трону его и пальцем, но он перестал для меня существовать. И я помню, как ты пытался меня защитить. Спасибо.