— Если должно, то ничего удивительного — Марисса взяла его руку, перевернула ладонью вверх и пальцем провела линию вдоль неё. — Чего ты больше всего хочешь, Ашер?
Он закрыл глаза. Чего он хочет... Он хотел проснуться. Чтобы всё, что произошло, обернулось сном. Лежать у океана. Смотреть, как Эван плавает. Слушать, как Вивиан и Рокси смеются и визжат по поводу какого-то нового фильма, в котором такой-то актёр был просто милашкой. Есть мамино печенье. Играть в идиотские настольные игры с Бишопами.
Он хотел смотреть на дельфинов с Эваном. Касаться его лица, целовать в губы.
Когда он снова открыл глаза, на пляже не было никого, кроме него и Мариссы. Волна тихо окатила его икры.
Наконец, он сказал:
— Я хочу жить.
Марисса улыбнулась.
— Хорошо. Ты давненько этого не делал.
???
Когда Ашер очнулся, то увидел, что рядом с его кроватью стоит женщина в фиолетовом хирургическом костюме, на котором были изображены радуги и облака. Он сфокусировал внимание на этих рисунках, чтобы зрение прояснилось. Она заметила, что он очнулся, и улыбнулась ему, перестав заносить сведения в бланк.
— Доброе утро, Ашер. Как ты себя чувствуешь?
Усталым. Ослабленным. Всё его тело было налито тяжестью. Его левая рука пульсировала от внутривенного вливания через капельницу. Сколько он пролежал без сознания? День? Неделю? Он попытался сесть, но конечности не слушались его. Медсестра нажала кнопку на кровати, и её верхняя часть поднялась вверх.
— Так лучше?
Он кивнул. Эта комната... Такая светлая и чистая. От неё у Ашера заболели глаза.
— А где?..
— Ты находишься в Главном корпусе центра Милосердие, — сказала она.
Он не это хотел узнать. Где же...
— Знаешь, а ты счастливчик.
Она немного приподняла его одеяло и проверила, не сползли ли его бинты. Он опустил глаза. От мысли, что в его теле копались врачи, пытаясь извлечь пулю, Ашера одолевали ужас и восхищение. Хотел он того или нет, но они должны были это сделать. В ином случае он бы не выжил.
— Жизненно важные органы не задеты, — продолжила медсестра. — Только мышечные ткани. Через пару недель будешь как новенький.
Она опустила одеяло и записала в его карточку что-то ещё.
Ашер тяжело сглотнул, чтобы смочить горло.
— Спасибо. А кто-нибудь...
Ждал его? Хотел его увидеть? Эван, мама, хоть кто-то?
Улыбка сошла с её лица.
— Вообще-то с тобой хочет поговорить офицер из полиции.
Он закрыл глаза, ожидая панической атаки, но он был слишком вымотан. Ну вот. Теперь-то они всё знают, не так ли? Приехали полицейские, нашли его пистолет, которым был застрелен Мик. Нашли список. В какой-то степени ему стало легче. Всё кончено, как бы то ни было. Больше никаких убийств. Никакой лжи.
Медсестра ещё немного с ним повозилась и вышла, оставив его одного. Он то просыпался, то снова засыпал, пытаясь придумать, что сказать полиции.
Через час — или через два-три часа, он потерял счёт времени — кто-то вошёл в палату. Ашер не видел, кто это. Он тяжело сглотнул и повернул голову, рассчитывая увидеть человека в форме, который пришёл допрашивать его.
— Ты очнулся?
...Эван.
Он закрыл за собой дверь, и их окутало мягкой полутьмой. Затем Эван зашёл за занавеску, которой была наполовину отгорожена кровать Ашера. Никакие препараты, которые поступали ему через трубку, не могли успокоить его так, как звук этого голоса.
Эван коснулся его лица, отбросил с него волосы и поцеловал в лоб.
— Ты в порядке, — пробормотал он, чтобы успокоить Ашера. Или, возможно, себя.
Ашер заметил, как его руки бьёт лёгкая дрожь.
— Я так переживал...
Ашер коснулся пальцами руки Эвана.
— Мне так жаль.
Эван отстранился от него, сел на стул, взял его руку в свою и стал поглаживать её.
— С тобой хочет поговорить детектив.
Забавно. Когда Эван пришёл сюда, перспектива загреметь в тюрьму стала более пугающей. Он сжал пальцами руку Эвана так сильно, как смог.
— Мы не станем рассказывать ему о том, что ты им соврал. Я не хочу, чтобы ты попал в неприятности.
Эван смотрел на их руки, сцепленные пальцы, как будто пытаясь постичь их значение, прежде чем снова посмотреть ему в глаза.
— А что насчёт всего остального?
В его горле словно что-то застряло.
— Скажу им правду. Всю, — ложь его уже не спасёт, и рисковать благополучием Эвана он не станет.