Дерево сотрясалось, лестница ходила ходуном, но воины не останавливались, их равновесие не подводило. А вот и конец пути – тёмный коридор под землей и с десяток дверей, а точнее, одиннадцать. Особо не церемонясь, Макс и Локки выносили двери пинками, по закону подлости, Ирму они обнаружили в одиннадцатой камере.
– Ирма, – прошептал Макс и бросился к сильвийке. Она лежала на полу, раскинув руки, словно пытаясь обнять весь мир. Лицо её было безмятежно и расслаблено, хоть и покрыто грязью и кровью. – Она дышит, – сказал Макс и начал протирать лицо Ирмы платком, невесть откуда взявшимся у него в руке. – Очнись, Ирма. Очнись же!
– Макс, – Локки стоял за его спиной, не зная, куда деть себя, он не должен был видеть Макса таким беспомощным. Всё это было нереально, словно в легенде про героя и его вечную любовь: вот сейчас он поцелуют её, и она откроет глаза, очнётся, и всё станет хорошо. Но нет, не в этот раз. – Макс, надо уходить. Здесь ты точно не сможешь ей помочь, – сказал Локки, прекрасно осознавая, что ей уже нельзя помочь. Плечи Макса дрогнули, он подхватил тонкое и хрупкое тело Ирмы на руки.
– Идем, я знаю, что её уже нет здесь, но не могу допустить, чтобы свой последний вздох она совершила в этом забытом солнцем месте.
Подниматься было сложнее, Макс нёс Ирму осторожно, словно хрусталь, его лицо оставалось бесстрастным, но в душе сильва сейчас разрывались тонкие струны, оставляя в ней вместо музыки оглушающую тишину. Локки шёл немного впереди; парень постоянно оглядывался, но не торопил Макса, понимая, что тому сейчас нелегко. Бывший каратель с каждым шагом всё меньше и меньше хотел идти дальше. Его время остановилось.
– Ещё немного, и будем наверху. Там сейчас такое творится, наверно, сможем уйти под шумок. – Макс посмотрел молодому сильву прямо в глаза, и тот содрогнулся. – Ну, уж нет! Я пришёл сюда за вами и не оставлю.
– Оставишь, – Макс опустил взгляд на лицо Ирмы, с которого так и не смог до конца оттереть кровь и грязь. – Ты сейчас под шумок проскочишь, а я сделаю так, что никому не придёт в голову гнаться за тобой.
– Что ты задумал?
– Неважно. Но они пожалеют, что лишили меня единственной радости – её жизни. Как только Ирма умрёт, меня поразит отдачей разрушающейся магии гармонии. – Локки содрогнулся, разрушающиеся узы гармонии – это мука, немногие способны это пережить. Поэтому сильвийские пары обычно уходили из жизни вместе. – Больше я спорить с тобой не намерен. Если когда-нибудь ты увидишь Тин, объясни ей всё.
Локки не стал больше спорить, он увидел во взгляде неустрашимого карателя решимость и обречённость, Макс и не собирался выбираться отсюда живым. Единственное, что мог Локки сделать сейчас, это унести своё тело как можно дальше, пока Ирма ещё не умерла. Парень выскочил из разрушенного ствола Дерева и едва не натолкнулся на плотный строй магов Совета во главе с самим Ренором Талийским. Руководствуясь только инстинктами, Локки прошмыгнул на тропинку, уходящую на восток от Дерева Совета, собственно, на ту самую тропинку, по которой он пришёл сюда. Он обернулся и замер, завороженный открывшейся ему картиной.
Туман, подобно морскому валу, надвигался на плотный строй карателей и магов Совета. Чудовища, различные по виду, но одинаково противные, блестели зубами и брызгали слюной в попытке оторвать карателям конечности, те же молча отточенными движениями отражали атаки. Воздух перед ними мерцал, словно заряженный электричеством, возможно, так и было, маги Совета старательно работали в своих Проводниках. Локки всей своей кожей ощущал нарастающую мощь магии вокруг, всё было пропитано ею, как торт сладким сиропом. Неожиданно раздался крик и громкий женский возглас:
– Ирма!!!
От этого крика Локки сковал страх, женщина кричала так, словно готова голыми руками разорвать Ирму. Ветер усилился и погнал туман в атаку с новой силой. Локки вдруг понял, что не может шевелиться, его ноги, словно вросли в землю. В панике он пытался бежать, но ничего не вышло, оставалось только стоять и смотреть на разворачивающуюся битву.
Кровожадный крик слышали все, в том числе глава Совета. Старец нервно передёрнул плечами, пытаясь унять неприятную дрожь в руках. Он смотрел в искажённое от ярости лицо Крис, пытающуюся прорваться через оборону, выставленную Советом. Они сами создали это чудовище, и вот оно вернулось мстить. Ей нужна была Ирма, но и его душа её тоже интересует. Ренор уже был осведомлён о том, что Макс пробил ствол Дерева и отправился за Ирмой в камеры, но его больше интересовал парень, помогающий Максу. Судя по всему, это один из студентов проходящих испытание, тот, что отправился с Тин. Глава Совета уже давно знал о том, что ребята нарушили завет о неиспользовании магии напрямую, дозорные хорошо выполняли свою работу. Ему было всё равно, он ждал, когда эти юнцы вернутся сдаваться, но эта огненная девчонка решила связаться со своим учителем, и всё вышло из-под контроля. Придётся идти за ней самому, ведь сила, что эти ученики добыли в Гроте, превосходила всё существующее в мире Анданты по своей мощи. Только вот сначала надо разобраться с Крис. Она, конечно, понахваталась странной магии на Туманном крае, но не зря Ренор был главой Совета, он знал многие тайны и тонкости магического искусства.
Ренор сосредоточился, взывая к своему Проводнику, старец был весьма опытен и мог быть практически в сознании, находясь в своём магическом теле. Огромный снежный барс оскалил свои клыки, и в сторону Крис понеслись упругие плети и клинки из воздуха и воды. Она успела выставить щит, блестящий алмазным светом. Ренор был слегка удивлён, эта магия была не специфична для тварей Туманного края. Именно к ним он сейчас относил сильвийку. Крис не переставала удивлять его. Наверно, то, что она делала, было даже красиво, но, тем не менее, эта сильвийка была виновна в нарушении заветов Древних, мало того, она не погибла на Туманном крае, он принял её, и теперь в ней осталось мало сильвийского. Кого-то, наверно, тронул бы и поразил тот факт, что Крис выжила, Ренор же ещё больше утвердился в своей правоте. Пора было с ней заканчивать, он выманил эту блеклую крысу, и теперь необходимо было её убить.
Но едва он начал призывать свои силы, Крис вскинула руки в очередном указующем жесте, и твари отступили. В ладонях у неё блеснул какой-то продолговатый предмет, похожий на слиток металла. Глава Совета как можно быстрее направил силу просканировать этот странный объект и тут же отпрянул. Это было нечто совершенно новое для него – жгучая смесь разрушающей магии смерти и тумана, что он про себя тут же назвал гнилью и разложением. Как Крис уместила эту чудовищную мощь в маленьком слитке, Ренор даже не мог предположить, да и сейчас это было неважно, Крис выпустила силу, и та начала своё страшное дело.
Воздух сгустился и начал темнеть, тонкие струи серого и чёрного пламени побежали от слитка в разные стороны, закручиваясь в бешеном танце. Над головами замерших сильвов образовалась тёмная поблескивающая вспышками туча, она, словно наполненная злобой, сверкала короткими молниями. Ветер бушевал вокруг этой густой массы, не трогая её, а напитывая своей силой. Маги Совета лихорадочно работали, пытаясь хоть как-то противостоять разрастающейся катастрофе. Хруст веток вывел Ренора из состояния полной сосредоточенности, он покинул своего Проводника и оглянулся. Возле Дерева Совета с Ирмой на руках стоял Макс. Только этого мне ещё не хватало, успел подумать глава, и началось то, чего ни он, ни Крис, увидевшая так же, как и сильв, Макса, не могли ожидать.
Лицо карателя блестело от слёз, губы были сжаты в тонкую линию, и жвалы играли на скулах. От него веяло непреклонной решимостью и безысходностью. Он крепко прижимал к себе хрупкую сильвийку, словно пытаясь сохранить как можно дольше жизнь в её измученном теле, но время кончалось, и каратель, чувствуя это, воззвал к своей воле, что всю его жизнь черпала силы от отголосков магии и питала его. В стоявшей вокруг тишине, под нависающей тучей смерти, начал нарастать свист, нерезкий, спокойный, наполняющий душу трепетом и скорбью. Тело Ирмы дрогнуло, и красивая светящаяся птица развернула крылья за спиной Макса, он закрыл глаза и ослаб, оседая на колени. Свист нарастал, и вот рядом со светлой и блестящей птицей возник чёрный ворон. Он призывно махнул крыльями, и пернатые устремились вверх, разгоняя мрак, нависший над лесом Грёз.