В моей душе поднимается ненависть к этим людям, которых мой отец предпочел мне. Хорошо это или плохо, мне насрать, я хочу причинить им боль. Я хочу забрать их у него, тогда, может быть, ему будет так одиноко, что он, наконец, захочет меня.
Мои костяшки пальцев побелели, когда мои руки сжимают руль с такой силой, что он может просто сломаться. Машина въезжает в торговый центр, и я следую за ней, паркуясь в нескольких местах от них. Дети выпрыгивают из машины, берут в руки наличные и бегут в магазин смузи, в то время как женщина остается в машине.
Без долгих раздумий и, честно говоря, просто безразлично, я выхожу из своей машины. Я прохожу мимо женщины и вижу, что она не обращает на меня никакого внимания, болтая по телефону. Она тоже блондинка и выглядит на много моложе моего отца, и я жалею, что у меня нет кирпича, который можно было бы бросить в ее лобовое стекло, чтобы разбить ее хорошенькое личико.
Колокольчик над дверью звенит, когда я вхожу в магазин смузи. Двое детей наблюдают, как блендеры смешивают их напитки.
— Что я могу предложить вам сегодня утром? — спрашивает парень за кассой слишком бодрым тоном для такого раннего утра.
Я выбираю наугад напиток из меню на стене и сую ему немного денег.
— Хейли, — окликает один из сотрудников, и девочка бежит за своим напитком.
Ее зовут Хейли. Как чертовски ценно.
Когда я вижу, как она идет к двери, я изображаю неуклюжесть и врезаюсь в нее, разбрызгивая ее смузи по всему полу.
— О, мне так жаль. — Я не обратила на это никакого внимания.
— Все в порядке, — говорит она. — Несчастные случаи случаются.
Я беру пачку салфеток и с ее помощью мы делаем все возможное, чтобы убрать липкий беспорядок
— Позволь мне купить тебе другой напиток. Какой вкус у тебя был? — предлагаю я.
— Вы не обязаны этого делать. Я могу попросить денег у своей мамы.
— Я настаиваю.
Она называет мне свой напиток, и я делаю заказ.
Я протягиваю руку и представляюсь.
— Кстати, я Эрин.
Она с энтузиазмом пожимает мне руку и, хихикая, говорит:
— Меня зовут Хейли.
— Я возвращаюсь к машине, — объявляет ее брат, забирая свой коктейль с собой и направляясь к выходу. — Поторопись, я не хочу опоздать в школу.
— А это, — говорит Хейли, — мой надоедливый старший брат Стив.
Стив. Мой отец передал свое имя этому маленькому ублюдку.
— Ты выглядишь так, словно полностью готова к школе. В каком ты классе? — спрашиваю я, пока мы ждем ее напиток.
— Пятый класс.
— Вау. Большая девочка в кампусе. Итак, сколько тебе тогда лет?
— Одиннадцать.
Ее идеальный голос, ее идеальная прическа, ее идеальная одежда — все это вызывает у меня желание сжать кулак и ударить им по ее идеальной улыбке.
— Хейли, — окликает сотрудница, и я борюсь с непреодолимым желанием схватить ее и убежать.
— Мне нужно идти. Спасибо за коктейль, Эрин. — Она так вежлива, что это раздражает меня до такой степени, что мне хочется содрать с себя кожу.
Она практически выскакивает за дверь, оставляя меня смотреть, как их машина отъезжает.
Я резко оборачиваюсь, когда кто — то похлопывает меня по плечу.
— Извините, я не хотел вас напугать, — говорит сотрудник, протягивая чашку. — Я звал вас по имени, но, думаю, вы меня не услышали.
Не говоря ни слова, я отворачиваюсь от него и выхожу за дверь, а он стоит там, как придурок, все еще держа мой напиток.
Я ненавижу всех в этом дерьмовом городе.
Сидя в своей машине, я пока не могу заставить себя завести ее. Ей одиннадцать лет, и у нее та жизнь, которая должна была быть у меня. Предполагалось, что я буду веселой и вежливой девочкой, которая наденет красивую одежду и выпьет коктейль перед тем, как отправиться в школу. Я должна была быть ею. Вместо этого, когда мне было одиннадцать, меня привязали к вешалке для одежды и заперли в шкафу на несколько дней подряд. Я была в темноте, без еды и воды, оставленная мочиться и гадить на себя. А когда я не была в шкафу, то была внизу, в этом сыром подвале, где ко мне приставали, насиловали, издевались, мочились, избивали и пороли. Я не собирался выскакивать за чертову дверь со своим малиновым райским смузи. Ее самая большая проблема в жизни — это раздражающий старший брат.
Я должна была схватить ее, когда у меня был шанс.
Гнев только и делает, что бродит в моих костях. Это причиняет боль и покалывает изнутри, и я сжимаю руки, ударяя ими по рулю, рыча сквозь стиснутые зубы. Когда я поднимаю глаза, я вижу пожилую даму, которая с ужасом смотрит на меня, проходя мимо.