– Нет, – сказал Ромашкин. – То есть да. Тётя Галя вот.
Мама и тётя Галя переглянулись.
– Ты уроки сделал? – спросила мама.
– Сделал. А чем вы сейчас будете заниматься? – спросил Саша.
Мама и тётя Галя опять переглянулись.
– Чай пить будем, – ответила мама.
– Я с вами, – сказал Ромашкин.
– А может, ты гулять пойдёшь, раз уроки сделал? – предложила мама.
Вообще-то, Ромашкин хотел гулять. Но не мог же он сейчас при маме переодеться в спортивный костюм – надо же хорошо выглядеть, как велит учебник. А идти гулять в костюме успешного переговорщика Саша тоже не мог – его засмеют. К тому же надо было выполнять второй пункт плана: проявлять искренний интерес. Поэтому он сказал:
– Нет, я лучше с вами чаю попью.
Мама с тётей Галей переглянулись в третий раз и промолчали.
За чаем речь у них шла про какие-то шёлковые брюки, которые тётя Галя купила себе для поездки в Турцию.
Ромашкин не знал, как начать проявлять интерес, но потом сказал:
– А расскажите мне поподробнее про эти брюки.
– Тебе зачем? – спросила тётя Галя.
– Саша, не мешай взрослым разговаривать, – вмешалась мама. – И сними пиджак, потому что если ты его испачкаешь, то придётся в химчистку нести. А это дорого. И иди уже во двор в футбол играть.
Как-то всё пошло не очень по плану. Вместо того чтобы вызвать мамино расположение, Ромашкин, кажется, вызвал только лёгкое удивление и немножко – досаду. Поэтому он решил на сегодня выполнение плана приостановить и сгонять всё-таки поиграть в футбол.
На следующий день маме уже не надо было в комитет по образованию, а надо было в школу. Поэтому они с Ромашкиным поехали вместе на автобусе. Была уже среда, а значит, времени до записи на карате – всего один день. Чтобы ускорить процесс, Ромашкин решил выполнить какой-нибудь пункт из списка хитростей прямо по дороге. Саша решил предложить маме возможность выбора.
– Мам, – сказал он в автобусе, – а давай мы вместо школы пойдём в кино?
– Уроки прогуляем? – нахмурилась мама.
– Да нет, – сказал Ромашкин. – Дело не в прогулах, я тебе просто выбор предлагаю – пойдём в кино или давай я на карате запишусь.
– Хорошенький выбор, – сказала мама. – Саша, никаких карате, и уж тем более никаких прогулов! – и посмотрела на Ромашкина с подозрением: – Ты хоть раз прогуливал уроки?
– Нет, – сказал Ромашкин и уставился в окно.
Как-то всё опять шло не по плану, но Ромашкин решил не сдаваться. «Объединю сразу два пункта, – решил он, – про постепенность требований и про то, чтобы вызвать у второй стороны жалость».
На первой же перемене Саша побежал к маме в кабинет с первым «требованием»: попросил у неё ручку.
– А твоя где?
– Потерял.
– Потеряха. На, – Мама протянула ручку. – За своими вещами следить надо. Я тебе не канцелярский магазин.
На второй перемене Саша прибежал просить у мамы тетрадку.
Мама нахмурилась:
– Издеваешься? Нет у меня тетрадей. Пиши на листике, дома перепишешь.
Ромашкин не растерялся:
– Ну дай тогда глобус.
– Ещё чего – в футбол с Гавриловым играть? Ты вообще что, решил тут шутки шутить? Всё, я ушла в учительскую. Марш на уроки.
На третьей перемене Ромашкин опять примчался к маме и на этот раз попросил еды. Тут уж мама ругаться не стала. Когда дело касалось еды, она никогда не сердилась:
– А ты что, с собой не взял из холодильника?
– Нет, забыл, – Ромашкин жалобно опустил глаза.
– Вот Сашка-забывашка, – сказала мама и полезла в кошелёк. – Пятьдесят рублей хватит?
– А можно семьдесят? Я что-то совсем голодный.
– Ох, – расстроилась мама.
Ей точно было жалко голодного Сашу, поэтому Ромашкин решил, что удачно выполнил два пункта из своего списка (про постепенность требований и про жалость второй стороны). Значит, настало и самое время требовать себе карате.
– Мама, давай всё-таки я запишусь на карате! – сказал Ромашкин.
– Ну всё, Саша, это уже перебор, – рассердилась мама, – То тебе ручку, то тетрадку, то глобус, то карате. Я тебе не бюро добрых услуг. И к теме карате возвращаться я больше не хочу. И вообще, ты кушать хотел только что! Иди в столовую!
У Ромашкина остался всего один приём на вооружении. Поставить вторую сторону в трудную ситуацию и прийти на помощь. «Ладно, – решил он, – сейчас уж точно должно получиться. Я такую сложную ситуацию придумал, что мама меня на все карате мира отпустит».
На следующей перемене Ромашкин сказал Гаврилову, что идёт на спецзадание, и позвал с собой.