Когда они возвращались с последней ношей, кто-то крикнул почти над самыми их головами:
- Тпру!..
Кирилл и Анатолий остановились.
- Это уж слишком, - сказал Анатолий. - Заставляет работать и ещё издевается.
- Тпру! - снова раздался сердитый окрик.
Из-за кустов выехал мальчишка. Он стоял в телеге, напоминавшей ящик, и кричал на буланую лошадёнку. Лошадёнка тянулась к траве, обрывала листья с кустов, как капризная гостья, которой не хочется ничего и хочется попробовать всё, что есть на столе. - Садитесь, поехали, - сказал мальчишка. - А ну не балуй!
- Куда ещё?
- Садитесь, садитесь. Мне лошадь ненадолго выписали.
Подвода тряслась по дороге. Мальчишка деловито покрикивал на бойкую лошадёнку.
Кирилл и Анатолий сидели вцепившись в высокие борта телеги.
Тяжёлая пыль плескалась над лошадиными копытами, растекалась от колёс волнами.
- Давай, Толя, отдыхай. Какое небо над головой и цветочки!..
Анатолий хотел ответить насчёт неба, но тут телегу тряхнуло, и он ткнулся головой в спину вознице.
Мальчишка остановил лошадь.
Вокруг поля, перелески. На высоком бугре развалины старинной церкви. Церковная маковка валялась рядом. Она напоминала остов корабля, выброшенного бурей на мель.
- Здесь прежде деревня большая была, - сказал мальчишка. - Фашист в войну спалил. И церкву фашист разрушил... Хорошая была церква. Кино в ней пускать вполне можно...
Мальчишка спрыгнул на землю, подошёл к накренившейся стене и постучал по ней кулаком.
- Не знаете, случаем, какая раньше извёстка была? Я вот всё думаю крепкая была извёстка.
Анатолий принялся объяснять, что старые мастера замачивали известь на несколько лет. Строили долго и дорого.
- Зато и стояла сколь надо. - Мальчишка вытряхнул из телеги солому, постланную, чтобы Кириллу и Анатолию было мягче сидеть.
- Прошлым летом я в РТС работал на водонапорной башне. Так нынче трещину дала... А ничего не придумали, чтобы быстро и надолго?
- Придумали, наверно, - ответил Анатолий. - По всей стране такое строительство идёт, а ты говоришь - не придумали.
- Я не говорю, - пробормотал мальчишка. - Грузите кирпич.
Кирилл и Анатолий нагружали телегу битьём, старались выбирать половинки.
- Хватит, - сказал мальчишка. - Лошадь не трактор. В другой раз сами поедете, без меня. Только в деревню не смейте. Я председателю наврал, что подвода нужна за вещами съездить на станцию... Я пошёл...
- Куда ещё? - крикнул Анатолий.
- А по делам, - невозмутимо ответил мальчишка.
Кирилл и Анатолий сгружали возле дома третью подводу. Собрались уже ехать за четвёртой, как появился мальчишка. Он притащил моток проволоки, несколько старых рессорных листов и ржавые колосники.
- Вот, - сказал он довольно. - Рессоры я у Никиты выпросил, у колхозного шофёра. Я с ним весной блок перебирал... Колосник мне кузнец дал, дядя Егор. Я с ним прошлой осенью бороны правил. А проволоку Серёга отмотал. Монтёр Серёга. Мы с ним проводку сегодня тянули по столбам.
- Слушай, с председателем ты ничего не делал? - ехидно спросил Анатолий.
- А что мне с председателем делать?
- Колхозом управлять, к примеру.
- Шутите. Для этого дела мотоцикл нужен, - с завистью сказал мальчишка. Почувствовав насмешку, он придавил глаза бровями и сказал строго: - Кирпич-то разобрать нужно. Битый отдельно. Половинки отдельно, целые кирпичины в особую кучу.
Кирилл и Анатолий принялись разбирать кирпичи.
Мальчишка поглядел на них, взял лопату и, ни слова не говоря, принялся копать яму.
- За водой сбегайте, - скомандовал он, даже не подняв головы.
Анатолий схватил вёдра.
- Не споткнись! - крикнул ему Кирилл.
Потом Кирилл бегал за водой. Потом опять Анатолий. Потом Кирилл бросал в мальчишкину яму песок, Анатолий - глину. Оба по очереди лили в яму воду. Мальчишка замешивал раствор.
- Видели, как надо? Теперь сами... Чтоб комочков не было... Давайте... - Он отдал лопату Анатолию, сам пошёл в домик обмерять пол.
Под вечер, когда Кирилл и Анатолий не падали лишь только потому, что вдвоём держались за лопату, а лопата накрепко завязла в растворе, мальчишка сказал:
- На сегодня хватит. Отдыхайте. Завтра приступим. - Взял коня под уздцы и повёл его по дорожке. - До свидания.
- До свидания, - сказал Кирилл.
- Молочка бы сейчас попить, - сказал Анатолий.
Приятели обождали, пока не замолк скрип колёс, и направились к деревне.
Они долго плутали по улицам в поисках дома, где, по их мнению, оказалось бы самое сладкое молоко.
Наконец они выбрали избу, с высокой крышей и с тюлевыми занавесками. Постучали по стеклу пальцем.
Из окна выглянула старуха. Крепкая - зубов полный рот. Морщины на её щеках всё время двигались, словно рябь на воде.
- Ой, родимые! Кто это вас так уходил? - спросила старуха, и все морщинки побежали у неё на лоб.
- Нам бы молочка, - сказал Анатолий, прислонясь к стене.
- И свежих огурчиков, - сказал Кирилл.
- Сейчас... Я вам и картошки горяченькой... - Старуха скрылась в окне.
Напротив ставили новый дом. Сруб был уже почти подведён под крышу.
Два мастера укрепляли последний венец: один старый, с давно не бритым подбородком, с усами, напоминавшими две зубные щётки; другой молодой, в линялой майке.
Анатолий нервно закашлялся.
- Варяг...
- Он, - кивнул Кирилл.
Мальчишка заметил их тоже. Он приподнялся на срубе, замахал рукой.
- Эй, эй!.. Подождите, дело есть...
Анатолий юркнул в кусты, Кирилл бросил на старухино окно голодный, печальный взгляд и шмыгнул за товарищем.
- Эй, эй!.. - крикнул мальчишка.
Старуха высунулась из окна.
- Вот молочко, - сказала она. - Вот картошка...
Кирилл и Анатолий бежали к своей хижине. В этот день приятели легли спать, даже не попив чаю.
Они ворочались на сенниках. Ломило кости, мускулы ныли и вздрагивали, словно через них пропустили электрический ток.
Они слушали, как гудят сосны, потерявшие под старость сон, как лопочет задремавший подлесок. В висках толкалась уставшая кровь. Кириллу мерещились громадные кирпичные горы, каждая величиной с Казбек, трубы всех размеров, водонапорные башни, телеграфные столбы, печи простые и доменные, города, небоскрёбы! И над всем этим возвышался мальчишка. Он шевелил губами и норовил обмерить весь белый свет своей верёвочкой.