Я вспомнила комментарий Марси о том, что у ее мамы везде друзья. Я молилась, чтобы на Куперсмит это не распространялось, опасаясь того, насколько быстро распространятся новости об этом свидании.
— Думаю, это зависит от того, с кем вы это обсуждаете, — пробормотала я.
Улыбка администратора стала растерянной.
— О! Как неосмотрительно с моей стороны. Вы правы. Уверена, его бывшая жена с этим не согласилась бы. Мне не стоило ничего говорить. Сюда, пожалуйста.
Она не уловила сути моего высказывания, а я не стала заострять внимание.
Я последовала за ней мимо бара, вниз по короткому лестничному пролету и в обеденный зал на нижнем уровне. Кирпичные стены здесь украшали черно-белые фотографии известных бандитов. Столешницы были сделаны из старых крышек корабельных люков. Ходили слухи, что сланцевый плиточный пол был привезен из развалин замка во Франции и датировался ХVI веком. Я мысленно отметила, что Хэнк любил старые вещи.
Хэнк встал со стула, когда увидел меня. Типа джентльмен. Если бы он только знал, что я для него припасла.
— Тебе писала Ви? — спросила мама.
Я плюхнулась на стул и загородилась меню, чтобы не видеть Хэнка.
— Да.
— Как она?
— Нормально.
— Все та же старая добрая Ви? — поддразнила мама.
Я издала звук, означающий согласие.
— Вам надо встретиться в эти выходные, — предложила она.
— Уже договорились.
Наконец мама взяла свое меню.
— Что ж… Все выглядит замечательно. Трудно будет выбрать. Что ты думаешь заказать, Нора?
Я просканировала взглядом колонку с ценами, ища самые непомерные цифры.
Внезапно Хэнк закашлялся и ослабил галстук, как будто бы вода попала ему не в то горло. Повел глазами в недоверии. Я проследила за его взглядом и увидела, как в ресторан входит Марси Миллар со своей мамой. Сюзанна Миллар повесила свой кардиган на антикварную вешалку у входной двери и вместе с Марси последовала за администратором к столику за четыре от нашего. Сюзанна Миллар выбрала стул, стоявший спиной к нам, и я была уверена, что она нас не заметила. А вот Марси, севшая напротив матери, взяв стакан с водой, вдруг уставилась на нас. Стакан остановился в дюйме от ее рта. Ее глаза в точности скопировали глаза ее отца, расширившись от шока. Ее взгляд переместился с Хэнка на мою маму и, наконец, остановился на мне.
Марси перегнулась через стол и прошептала несколько слов матери. Сюзанна застыла на месте. Стойкое чувство надвигающейся катастрофы скользнуло по желудку и не остановилось, пока не добралось до пальцев ног. Марси резко вскочила со стула. Ее мама схватила ее за руку, но Марси была быстрее.
Она двинулась к нам.
— Итак, — начала она, остановившись у края нашего стола. — Тихий семейный ужин?
Хэнк прочистил горло. Он бросил взгляд на мою маму, на мгновение прикрыв глаза в молчаливом извинении.
— Можно я выражу мнение стороннего человека? — продолжала Марси странно веселым голосом.
— Марси, — сказал Хэнк с предупреждением, скользящим в его голосе.
— Теперь, когда ты имеешь на это право, папа, я бы на твоем месте была осторожнее, выбирая, с кем встречаться. — Несмотря на всю ее браваду, я заметила, что руки Марси начали дрожать. Может быть, из-за гнева, но как ни странно, это выглядело скорее как страх.
Едва шевеля губами, Хэнк пробормотал:
— Я по-хорошему тебя прошу вернуться к матери и насладиться ужином. Мы можем поговорить об этом позже.
— И не подумаю, — продолжала Марси. — Это прозвучит жестко, но это сэкономит тебе много нервов в конце концов. Некоторые женщины — авантюристки. Им нужны только деньги. — Ее взгляд выразительно остановился на моей маме.
Я уставилась на Марси, и даже я сама почувствовала, какой враждебностью сверкают мои глаза. Ее отец торговал машинами! Может быть, в Колдуотере это было впечатляющим выбором карьеры, но она вела себя так, словно у ее семьи была обширная родословная и на них пахала куча трастовых фондов! Если моя мама и была авантюристкой, она бы выбрала кого-то гораздо-гораздо лучше, нежели ничтожного торговца автомобилями по имени Хэнк.
— И из всех мест ты выбрал именно Куперсмит, — продолжала Марси с отвращением, затмевающим веселые нотки в ее голосе. — Удар ниже пояса. Это наш ресторан. Мы отмечали здесь дни рождения, субботники, юбилеи. Как ты мог так отвратительно поступить?
Хэнк давил на нее взглядом из-под полуприкрытых век.
Мама тихо сказала: