Тишина
Кадетка Паулина Чехова знала, что рассчитывать на то, что профессор Харрисон забудет об инциденте, произошедшем полтора года назад на экзамене, было глупо и смешно. Честно говоря, глупо было бы полагать, что профессор вообще что-либо забудет. И тем не менее, она так думала. Сладкое неведение (Паулина настойчиво работала над своим английским, но некоторые вещи по-прежнему давались ей нелегко - в частности, значительное количество оборотов, в первые годы пребывания в Сан-Франциско почерпнутые, в основном, из романов и фанатского творчества, по-прежнему то и дело проскакивало в ее письменной и устной речи и их, по-видимому, было не вытравить ничем) продолжалось ровно до той минуты, когда она переступила порог аудитории, где ее курс собрался для сдачи последнего в этом году зачета по тактике и стратегии. С первого взгляда, брошенного ею на профессора Харрисона, удобно устроившегося на преподавательском месте и с любезностью голодного хищника улыбнувшегося Паулине, пытавшейся проскользнуть незамеченной и для начала использовать тактику мимикрирования под предметы обстановки, стало ясно, что номер не пройдет. Он все помнит и намерен отыграться. Паулина беззвучно вздохнула и обреченно направилась туда, где еще оставались свободные сиденья. Разложив на столе письменные принадлежности и взяв в руки падд, она уставилась на него в тщетной попытке прочесть задание, предложенное университетским компьютером. Кажется, в нем не было ничего сложного. Сделав несколько набросков, которых было вполне достаточно для качественного ответа на вопрос, она положила падд на стол и вновь украдкой бросила взгляд на Харрисона. Тот сидел за столом, задумчиво пролистывая какие-то файлы на рабочем падде и не обращая никакого внимания на класс. Паулина почувствовала, что начинает понемногу успокаиваться. Что на нее нашло, в конце концов? Даже если допустить, что профессор помнит о том, чем... отличилась кадетка Чехова на прошлом экзамене, едва ли ему интересно будет возвращаться к этой теме, и, уж тем более, проявлять такую заинтересованность. Паулина мысленно отругала свое буйное воображение. С любезностью голодного хищника он на нее посмотрел, как же! Поменьше надо фиков читать. И писать, кстати, тоже. Увы, если бы кадетка Чехова могла столь же легко следовать подобным советам, как и раздавать их, вероятно, ни прошлого эпизода, ни событий, имевших место далее, вообще бы не произошло. Но кадетка Чехова, как и большинство ее ровесниц, говорить и давать советы умела гораздо лучше, чем слушать и принимать их, а потому стремительно и на всех парах неслась навстречу своей судьбе. Которая, в данном случае, предстала перед ней в виде подошедшей очереди отвечать по билету. Поднявшись и собрав все свое мужество, Паулина направилась к преподавательскому столу. - Кадетка Чехова. Бархатный голос профессора Харрисона был абсолютно спокойным, и в душе юной студентки забрезжила было надежда на мирное и бескровное завершение потенциального столкновения, но, стоило ей поднять голову и встретиться взглядом с его глазами, как надежда померкла, уступив место отчаянию и панике. Паулина Чехова была лучшей студенткой Академии Звездного флота. Все психологические тесты, тесты, измеряющие уровень интеллекта и тесты на профпригодность свидетельствовали о том, что ее данные как личности и будущего специалиста в области военных технологий, а также исследования дальнего космоса близки к гениальности, если не пересекают эту призрачную иррациональную границу. Она была единственной на своем курсе, кроме кадета Джеймса Т. Кирка, кто практически победил тест «Кобаяши Мару», с той разницей, что кадет Кирк взломал программную оболочку задания и полностью переписал его, а Паша Чехова - предложила несколько дополнительных стратегий, позволяющих «терпящим бедствие» кораблям уйти из-под огня клингонов и, пройдя сложной траекторией по изогнутой дуге, перейти в варп и спастись без помощи союзников. Никто из тех, кто учился с ней или преподавал у нее с первого дня пребывания в Академии, не заподозрил бы ее в трусости или неумении встречать трудности лицом к лицу. Но сейчас она чувствовала, что пришел тот миг, когда ее репутация и чувство самоуважения оказались как никогда близки к тому, чтобы бесславно пасть в неравной битве с превосходящими силами противника. Профессор Харрисон молча смотрел на нее, и глаза его улыбались. - Паулина Андреевна, - Паулина могла быть проигравшей, но она ни за что не позволила бы считать себя сдавшейся. - Паулина Андреевна, - поправился Харрисон. - Ваш билет, пожалуйста. Паша опустила взгляд на падд, который держала в руках, и прочла вопрос, в полусознательном состоянии проанализированный ею за те каторжные тридцать минут, что она ждала своей очереди отвечать. - «Выявление и использование тактического и стратегического преимущества в условиях долговременной позиционной войны». - Отлично, - профессор откинулся на спинку стула и сделал знак рукой. - Прошу вас. Паулина глубоко вздохнула и начала рассказ. Профессор Харрисон внимательно слушал ее, пока она не менее получаса излагала во всех деталях нюансы тактики и стратегии ведения позиционной войны, с учетом особенностей местности, менталитета и даже планетарной принадлежности участников, пока, дождавшись, когда она сделает паузу в своих рассуждениях, не заметил, указывая на падд в ее руках: - На этот раз вы, я так понимаю, предпочли обойтись без конспекта? Паулина вспыхнула. - Правила Академии относительно сдачи зачетов и экзаменов не предполагают обязательного наличия конспектов для успешного прохождения тестов и перевода на следующий курс, - стараясь, чтобы ее голос звучал уверенно, сказала она. - Да, разумеется, - ответил Харрисон, - я просто поинтересовался. В его глазах, по-прежнему улыбавшихся и рассматривавших ее со смесью терпения и любопытства, мелькнуло какое-то новое выражение. - Продолжайте. - Да, профессор, - Паулина прочистила горло и уже собиралась перейти к примерам из военной практики, когда ее внезапно вновь прервали: - Продолжайте и не рассчитывайте, что я попрошу вас остановиться. Если до сих пор у Паулины оставались сомнения относительно того, что профессор припомнит ей позор прошлого года, теперь они окончательно отпали. Фраза о том, чтобы она не рассчитывала на то, что ее попросят остановиться, была цитатой из того злополучного рассказа, который профессор Харрисон зачитывал ей на экзамене, и в тексте его любвеобильный коллега завершил ею обращенное к студентке требование немедленно раздеться. - Профессор... - чувствуя, что теряет почву под ногами, начала Паулина. - Что с вами, кадетка Чехова? - любезно спросил Харрисон. - Вы плохо себя чувствуете? - Нет, профессор, - голос залившейся краской Паулины был едва слышен, но она все еще готова была сражаться за свою честь. - Вероятно, не высыпаетесь, - предположил Харрисон. - Много времени уделяете учебе. Его выражение лица по-прежнему оставалось предельно корректным, а в голосе слышалось искреннее уважение и сочувствие. - Да, профессор, - Паулина задрала подбородок и с вызовом посмотрела на него. - Если хочешь достичь выдающихся результатов, приходится посвящать занятиям почти все свободные часы. - Очевидно, - Харрисон откровенно забавлялся. - Оставьте билет, я вижу, что вы прекрасно разбираетесь в предмете, - махнул он рукой на падд, который она сжимала в побелевших пальцах, - во всяком случае, в теории. Он замолчал, и Паулина потратила всю возникшую ненадолго паузу на то, чтобы ее лицо не выглядело несчастным или умоляющим. - Но, кажется, в прошлом году я говорил вам, что считаю вас весьма перспективной также в отношении практики. Произнесенные тихим голосом слова начисто вынесли остатки здравого смысла из мозга Паулины, и она принялась всерьез рассматривать возможные варианты отступления, сильно напоминающие позорное бегство. - Сэр... - Не вижу причин, по которым сейчас мы не могли бы вернуться к этому разговору. - Паулина со всей отчетливостью поняла, что сбежать ей не дадут. - Сэр, боюсь, что я... - Помнится, он был весьма занимательным. - невозмутимо продолжал Харрисон, словно не замечая ее смущения. - И хотя я не могу сказать, что хорошо разбираюсь в том, насколько велика разница между литературным героем и его прототипом, но если я правильно понял... основную мысль того произведения, которое мне тогда посчастливилось увидеть, практическая концепция предполагала, что я должен был бы... как там было сказано... - он насмешливо сощурился - растоптать вашу невинность? - Сэр! - Паулина внезапно поняла, что в жизни бывают вещи дороже гордости. Надо срочно что-то сделать. Извиниться, броситься в драку, транспортироваться на другую планету. Что угодно. - К сожалению, не могу согласиться с формулировкой, - о, вот теперь она могла поверить, что он развязал жесточайшую войну! - но общее направление вашей мысли мне нравится. Приходите ко мне сегодня вечером в шесть, и мы обсудим подробности. Паулина тупо подумала, что поддержание репутации иногда обходится неоправданно дорого. Бросив взгляд на безмятежно лежащие на столе ладони профессора и некстати вспомнив один из своих любимых фанфиков, посвященных тому, как они - о Боже! - стремительно врывались в нежную плоть очередной героини, она подумала, что... Обсудим подробности? Он серьезно? - Вам ведь уже е