– Ты хочешь сказать?.. – воскликнул Луций.
Антиарх резко прервал его:
– Не будем называть имен!
– Что именно ты имеешь в виду? – повысила голос императрица.
– Величайший уже принял решение. Он желает усыновить его и так же, как Луция, объявить наследником. Несмышленыш молод и хитер…
Императрица резко выпрямилась и села, спустив ноги на пол. Луций приблизился к ней. Они некоторое время многозначительно смотрели друг на друга, после чего Луций произнес:
– Ты играешь с огнем, старик. Я прикажу заковать тебя в цепи, и ты будешь сидеть в трюме до того самого момента, пока не выдашь, кто подучил тебя огласить эту отвратительную клевету.
– Меня трудно заковать в цепи, – ответил Антиарх. – Разве что придется лишить всякого намека на мрак. Однако изобилие света, претор, куда страшнее, чем его отсутствие.
– Не играй пустыми софизмами, старик. Лучше признайся, кто подослал тебя возвести напраслину на самую занимательную… игрушку императора.
– Вряд ли на всей ойкумене найдется человек, который решился бы использовать меня в качестве доносчика или тем более клеветника. Я настаиваю на своих словах. Я уверен, что, кроме меня, никто не сможет избавить тебя от этой напасти.
– Этот фокус может дорого обойтись тебе, Антиарх, – предупредила Сабина.
В этот момент с верхней палубы донеслись шум, крики, обратившиеся в радостные возгласы.
Дверь распахнулась, и в зал вбежал крепко сложенный юнец в медном шлеме с крылышками, в тунике и львиной шкуре наброшенной на плечи.
Он бросился к императрице, преклонил колени и воскликнул:
– Радуйся, Сабина!.. С минуты на минуту император будет здесь. Я решил заранее предупредить тебя. Принцепс скучает по тебе. Он решил сократить охоту на сутки и уже мчится к месту стоянки твоей галеры.
Юноша неожиданно огляделся и воскликнул:
– Почему здесь так темно?
К тому моменту волшебное пламя в кубках совсем угасло.
Юнец схватил ближайший факел и принялся зажигать потушенные светильники. В следующий момент он обернулся и застыл на месте. На его до прелести симпатичном лице обозначилось неподдельное удивление, смешанное с ужасом.
– Сацердата! Ты что здесь делаешь?!
С обескураживающим проворством старик метнулся к выходу и выскочил из зала.
Сабина вскочила:
– Какой Сацердата! Где ты здесь видишь Сацердату, Антиной? Это всего лишь местный фокусник. Он устраивал представление для нас. Почему ты счел возможным ворваться в мои покои без предупреждения?
Луций Цейоний Коммод жестом остановил императрицу. Он обратился к Антиною:
– Ты уверен, что это Сацердата? Он назвался Антиархом.
– У него множество имен, драгоценный Луций! Он может назваться кем угодно, вплоть до погибшего на кресте назаретянина. Его нужно задержать. Он опасен.
Луций задумался:
– Я слышал о Сацердате. Это был тот еще разбойник! Подручный Регула… Эй, стража!
– Объясните же наконец, – раздраженно воскликнула Сабина, – что здесь происходит? Кто разбойник, кто фокусник? Он грозился раскрыть какую-то тайну.
– Этих тайн у него великое множество! – всплеснул руками Антиной. – Сейчас его надо задержать. Его ловят по всей империи. Он украл меня у матери и увез в Вифинию. Если бы не твой супруг, госпожа, меня бы уже на свете не было. Император спас меня.
– Ты хочешь сказать, что он повинен в смерти Тимофеи, так нелепо погибшей из-за своего суеверия?
– Да, госпожа. К тому же он уже покушался на Адриана. В Антиохии.
– Тогда его надо задержать! – возмутилась Сабина. – Теренций!..
Центурион словно ждал за дверью. Он быстрым шагом вошел в залу.
– Слушаю, повелительница.
– Где этот… Антиарх? Его надо немедленно схватить.
– Поздно, госпожа. Он успел спрыгнуть в лодку. Его мелкий раб, а также эта девица, что куталась в плащ, погнали ее на ту сторону реки.
– Его надо немедленно догнать!
– Как же, догонишь! Этот гаденыш оказался на редкость пронырлив. Пока его подружка строила глазки гвардейцам, этот негодяй ухитрился продырявить обе наши лодки. В целости только маленький ялик.
– Я поплыву на нем! – закричал Антиной. – Он не уйдет от меня!
– Как же, не уйдет! – усмехнулся Теренций.
– А где Исфаил? – поинтересовался Луций.
Претор уже успокоился и по привычке принялся обмахиваться цветком.
– Этого задержали, – не без удовольствия доложил Теренций. – Парень он оказался смирный. Брошенный Антиархом, принялся плакать.
– Вы хотя бы связали его?